Шаманский бубен луны (СИ)

— Он тут протрепался, что замутил с одной на танцах. Теперь бегает к ней каждый вечер. В кино ходили, а там Ален Делон. Представляешь! — расхохоталась Вера, — Дрыщ теперь день и ночь качается, просит меня сидеть на его спине, и по полчаса фигачит. Страшное дело. Я думаю, что он для этой девки готов зарезаться. Мать радуется, одним ртом меньше, каждое утро спрашивает, на свадьбу толкает. Дрыщ готов, но только чува скулу вертит.

Совсем недавно Дрыщ клеился к Асе. Как-то быстро у него все изменилось. Хорошо хоть, не рассказала Вере про тот случай, сейчас бы ржала, как лошадь.

Мать занесла тарелку с горячими пельменями, положила на стол, рядом две вилки.

— Спасибочки! — схватила Вера вилку, охая, ахая завертела обжигающий пельмень во рту.

— Вы куда-то собрались? — спросила мать, замечая, что Ася натягивает теплые гетры.

— Холодно, — ответила Ася.

— В бассейн, — ответила Вера.

— У нас в городе есть бассейн? — удивилась мать. Или вы на Юбилейный поедете? Денег не дам.

— Не. У мачехи в спорт-ивной шко-ле построили.

— Построили, значит? — улыбнулась мать. — Строили, строили и наконец построили.

— Те-ть Зой, а можно я Дрыщу возьму пельмешки?

— Зови сюда.

— Не, не по-ойдет, он стеснительный!

Ася подавилась при слове «стеснительный». Еще скажи «скромный» или «скромный-прескромный». Сущие пустяки — навешать на человека ярлыки, которые слетят, как перышки с дороги в ветреную погоду. Не очень удачное сравнение, но сейчас в голову не пришло более разумное.

— Я ему в банку положу. Только банку верни.

— Ага! Без проблем.

Они съели уже порядочно, когда мать занесла трехлитровую банку с пельменями на дне. — Прости, но другой посуды нет.

— Да, ладно. — Приняла Вера. — И так сойдет. Ох, тепленькие!

Когда мать разговаривала с Верой, Ася придумывала, как отказаться от бассейна. После пельменей Дрыщ точно поползет с ними. А чо, в брюхе сыто, в голове вольно. С другой стороны, было интересно побывать в единственном бассейне города. Его открыли неделю назад и странным образом закрыли в тот же вечер. Подробностей никто не знал, но мачеха проболталась на кухне, что после комиссии пришлось срочно менять воду — отец ржал во все горло. Он был умен и сразу догадался почему. Тема запретная, вслух не говорилось и не думалось. Но отец плевал на запреты, во-первых, он у себя на кухне, а, во-вторых, после той аварии на шахте, он изменился. Но самое главное, отчего Ася буксовала с решением, она жутко стеснялась раздеваться перед Дрыщем. Ну на самом деле. Как она будет выглядеть со своей фигурой. Раньше она никогда не задумывалась на эту тему, но в последнее время эти ужасно глупые мысли ее не отпускали. Еще в прошлом году различия между одноклассницами было не особо заметны, более-менее все шли в одной шеренге, а потом случилось скорое взросление, разномастный перекос. У одних густо, у других пусто. Тут уж не до учебы, в мозгах сплошной эстрогенный бум. — Полный пипец! — бухтела Вера, второй раз за год меняя белье на больший размер. Ася с Бородулиной в развитии буксовали. Но после того, как лифчик надела Бородулина, Ася попала в откровенные аутсайдеры. При ее росте ее бесформенность выделялась особенно. Главным образом, эти различия были заметны в физкультурной раздевалке. Девушки переодевались, стыдливо таились, отворачивались. А тут, прячь не прячь, футболка топорщилась, сдавала с потрохами. Можно, конечно, догнаться ватой, а вдруг выпадет? Это же не урок литературы, где сорок пять минут покоя, на физкультуре прыгали, бегали.

Ася делала вид, что ей все равно, хотя все чаще после перемены старалась опоздать, отбиваясь от учителя по физкультуре надуманными отговорками — то ее в Совете дружины задержали, то директриса Риата Георгиевна попросила сбегать за школу, посмотреть, куда свалили землю. За перемену могла нарезать пять кругов вокруг школы. Учитель для разогрева пускал класс на пробежку по залу, а Асе открывал раздевалку. Потом и вовсе стал отдавать ключи. Ася быстро переодевалась и еще умудрялась завязать пацанам штаны в узел. Думала, это прикольно, развлекалась до тех пор, пока Вовка Шилков попросил этого не делать, жаловался, что оставшиеся уроки выглядел галахом. Ну не тупизм ли, ругала себя Ася и отнекивалась от хулиганства. — А кто? — пыхтел Шилков и шел в мятой одежде по коридору…

— У меня и купальника нет, — попыталась отговориться Ася от бассейна.

— Я взяла тебе свой. — Вера допила бульон из тарелки, довольно похлопала себя по животу. — Ляпота!

— Фиолетовый?

— Ладно, пусть фиолетовый будет тебе, — смиренно согласилась она. — Только ты быстрее, ладно?

Пока Ася собиралась, Вера спросила про Алексея, когда услышала, что не приходил, стала успокаивать.

— Не переживай. Все мужики одинаковые, голову вскружат и в кусты, — улыбалась она. И эта улыбка Асе не нравилась, словно чувствовала, что над ней надсмехаются, злорадствуют. Нет, Вера не может так поступить. Они же подруги. Просто Ася идиотка, все неправильно увидела и расценила.

— Что с собой взять?

— Полотенце, мыло.