Шаманский бубен луны (СИ)

— Сравнила. На Черном море вода соленая, сама держит. — Ему было весело смотреть, как девица корчится от холода, вздрагивает при каждой волне. — А так, — он зашлепал руками, погнал на нее буруны, брызги.

— Не-не-не-надо. — Задыхалась Ася от каждой капли.

— Плавай, сосуля, а то замерзнешь.

— Я не умею.

— Не ссы. Ну, меня блат на кладбище, — хохотнул Дрыщ.

— Ты иди, иди, — стала Ася ласково его отговаривать.

— Вот ведь дура, — вздохнул Дрыщ, схватил ее за руку, потащил на глубину. Ася почувствовала крепкую горячую ладонь. Господи, как приятно. — Сюда иди, — звал он, — не кипишуй. Я с тобой. Держись за меня. Да не здесь… дура, так меня девкой сделаешь… за руку держись.

Ася одной рукой держалась за Дрыща, второй ловила край бассейна.

— Да отцепись ты от края!

Послушалась, доверилась. Он дотащил ее до середины и оставил одну.

— А теперь плыви.

— Как плыви? — охнула Ася, испугалась, забарахталась, проворно забила руками…

— … помо-ги-те… тону…

— Давай греби… екарный малахай… — орал Дрыщ. — Греби!..

Все сразу превратилось в огромный скомканный комок из целлофана. Ася где-то в середине. Вроде все видит, но прорваться не может, от каждого движения проваливаешься под пласт, ощущаешь каждый сгиб, трещину. По самой верхотуре, рядом, внизу и дальше вширь — свинцовые всполохи ламп, они гневно гудят, сквозь гущу воды бросают бледное мерцание света. Ася машет руками, теперь бассейн кажется нереально огромным, безжалостно нескончаемым. Когда над головой сомкнулась вода, в глазах мелькнули кадры поваленной ели, золотых пуговиц, полной луны над мысом Доброй Надежды…Конечно же, Ася не понимала, почему именно мыс Доброй Надежды. У нее с мысом ничего не связано, только если Надежда. Да, конечно же, Надежда — главное в этом сочетании. Ох! Как обидно! Обидно вот так глупо утонуть. Впереди маячили тонкие вертикали ног — извивающиеся, как щупальца осьминога, их близость особенно остро давала почувствовать чудовищность момента. Вдруг, словно благо всевышнего, откуда-то с верхотуры навстречу подалась рука. Конечно же, зацепилась, потянулась, поползла по ней вверх. Казалось, пришло спасение. И вскоре ощутила, что на дно вместе с собой потащила спасителя. Словно проливая чувство отвращения, он вдруг стал отбрыкиваться всем телом. И тут Асю озарило, что теперь спаситель она: если отпустит, то дарует ему жизнь.

Разжала пальцы и тихонько пошла ко дну. Вновь под водой увидела ноги, но уже волосатые, попыталась ухватить. Казалось, они были рядом, а итоге хватала пустоту. — нет же!.. ничего, глюки. — Закричала: «Помогите!», — но вместо слов к поверхности устремились разномастные искаженные пузыри. Когда ноги коснулись пола, Ася поняла, что утонула, по крайней мере, это была её последняя осознанная мысль, и тут ее грубо схватили за плечо, рванули вверх, вытолкнули к краю бассейна.

— Я же сказал — плыви! Что за раззява! — И Дрыш принялся громко материться.

Выбралась на сухое пространство, волоча ноги, побрела прочь от воды. За ней по бледному полу протекала и нарастала влажная полоса. Ася повалилась на пол, а когда ее отпустило — села. По подбородку текла кровь. Тупо попыталась вспомнить, когда ударилась. Дотронулась до губы, носа, от холода и стресса боль не чувствовалась.

Из-за дверей донеслось громкое кряканье замка. Кто-то, видимо, зашел в здание. Дверь вскоре распахнулась, едва не задев Асю. На пороге стояла взбешенная женщина.

— Вы кто? — заорала она и припустила вдоль бассейна. — Вы кто такие, кобелины! Как вы забрались в школу? Окна повыбивали? Засранцы. Я щас милицию вызову.

— Не надо милицию. Нам ключ дала Галина Васильевна.

— Как Галина Васильевна! — впала в ступор женщина. — Почему?

— Потому что мы ее дети. — Вера убрала волосы, прилипшие ко лбу и щекам.

— Дети? — потрясенно уточнила женщина.

— Да. А вы кто?

— Я сторож.

— Да, мама говорила, что вы будете, и я скажу маме, что вас не было.

— Вы…вы…вы, — испугалась сторожиха. — Весь пол изгваздали. Кровища кругом. Кто это будет мыть?

И только теперь Ася обратила внимание, что своими руками оставляла розовые пятна, не такие уж и большие, но вполне достаточные, чтобы заставить сторожиху страдать.

— Я сейчас пойду позвоню Галине Васильевне.

— Ага, идите. — Вера выбралась из бассейна, с нее щедро стекала вода.

Взбешенная сторожиха припустила к дверям на выход.

— Дура какая-то! Куда она собралась звонить? — в сердцах высказался Дрыщ, зная, что дома, то есть у директора спортивной школы Галины Васильевны нет телефона, и звонить ей некуда. Вдруг он засомневался. — Фигово, если вправду в милицию брякнет. Вы как хотите, а мне второй срок ни к чему.

Глава 13 «Подымите мне веки»