Шаманский бубен луны (СИ)

— Ма. — Прижала трубку к груди. — Екатерина Алексеевна просит помочь со сметаной.

Мать сделала недовольное лицо.

— Это моя учительница из музыкалке, у нее… — Ася запнулась. — у нее горе горькое.

— Сколько надо?

— Екатерина Алексеевна, мама спрашивает, сколько вам надо?

— Три литра.

— Три литра, — повторила Ася.

Мать вздохнула:

— Кто ж мне даст три литра. Пообещай только литр. Поллитра у нас есть, поллитра у заведующей выпрошу.

Глава 16 «А ну-ка, парни!»

Глава 16

«А ну-ка, парни!»

Снег валил, не переставая, семь дней подряд, с утра до ночи. Вот с такой ленивой грацией он будет сыпать до весны с небольшими перерывами на мороз и вьюгу.

На часах около восьми. В школу еще рано. Ася стояла у окна и наблюдала, как Вера в сапогах-чулках преодолевала препятствия: кособоко семенила по краю тропы, пробивалась по снегу, скользила по накатанному насту дороги. Бухнулась коленом, по тому как захромала, грохнулась не хило. Нечего фарсить, злорадствовала Ася. Сейчас сапоги-чулки совсем не по сезону. Погода только для валенок и бурок. Ася всего раз успела пощеголять в сапогах-чулках, на следующий день они появились у Веры, потом у Риты Герн, через неделю практический у всех девчонок в классе.

Зазвонил телефон. Странно, никого нет дома. Аси тоже нет, она уже в школе. Или вернее, собирается идти и не может найти силы, чтобы переступить порог. Офигительное состояние. После уроков намечался праздник «А ну-ка, парни!», а идти нет сил, словно вместо веселья грозят утопить в полынье. Понятно, что команда абсолютно не собралась — сплошной раздрайв. Больше орали, чем готовились. Ашники точно победят, а хотелось, чтобы победил Асин класс.

О господи, как Асе плохо. Ну почему сегодня не воскресенье? Обожаемое, долгожданное воскресенье, когда можно укутаться в одеяло и читать книги.

Специально чуть опоздала, чтобы раздевалка оказалась пустой. Сквозняк в коридоре носил запах макулатуры, теплого чая. Во всем здании непривычная тишина, классы напоминали большие ракушки. Как только прозвенит звонок, со всех щелей полезут рачки с клешнями, ором, визгом, суетой. Пришлому человеку с непривычки тяжело, только и успевай прижиматься к стене и глотать таблетки от страха. Уф! — это пронесся табун лошадей, проскочила электричка, промчался дракон. Чтобы не снесли и не покалечили — реагируй, пытайся выжить. Учителя привычно лавируют среди наэлектризованного потока, приветливо машут друг другу, успевают обмениваться репликами и новостями.

— Как твои?

— Да вроде готовы. А твои?

— Переживают. Не стала сегодня давать домашку.

— А когда…?

— После шестого урока в столовой.

— … А ну-ка, ребята, не баловаться…ничего не слышно. Ага. Сама будешь?

— Да, у меня как раз шесть уроков…

Звенит звонок, китовая пасть школы, проглотив мелюзгу, захлопывается и начинает сытно переваривать знания.

— Мурзина! — Борзин подкараулил Асю у раздевалки. — Ты что про меня фигню написала? Борзин, Борзин, борзота, подари два пятака… Офигела совсем?

Ася остановилась, обернулась.

— Между прочим, это тайна.

— Да какая нафиг тайна. Хочешь в темноте башкой разбиться о лед?

— Борзин! — Сделала шаг навстречу однокласснику. — Борзин, Борзин, простота, а в рыло хо?

Борзин предусмотрительно отступил.

— Еще посмотрим, что пацаны скажут. Поэтесса фигова! Частушочница сраная. Мудила.

— Совсем оборзел, — замахнулась Ася портфелем.

— Девки ржут, как кобылы.

— Значит, хорошо получилось.

— Писала бы про себя. Аська, Аська пидо…– заткнулся.

— Чего пи? — Кинула портфелем. Не долетел.

— Дура! Мы вообще с пацанами решили не идти на КВН.

— Трусы фиговы!

— Ты кого назвала трусами?

— Это я про одежду.

Борзин остановился, задумался.

— Все равно западло так делать!

— Борзин, отвали. Без тебя тошно.

— Если писать, то про всех. Чего про Шилкова не написала? Влюбилась?

— Тебе завидно?

— Чего завидно? — не понял посыл Борзин.

— Надо было влюбиться в тебя?

— Нафига мне. Нашлась тоже красавица! Не… ну справедливо же написать про всех! — твердо потребовал он.

— У нас на поддержку команды всего пять минут, всего девять частушек влазит.

— Секундомером мерила?

— Ага, последняя на семьдесят шестой скорости, 'что за визг, что за писк — Это Кропачев визжит, он, как маленький чертенок, весь урок нас веселит", — быстро протараторила Ася частушку про Кропачева.

— Вот и пели бы все девять про Шилкова, а я-то тут при чем. Он примерный ударник, ему твои частушки, как с гуся вода.

— Ты мне скажи, ты понял, что я сейчас пропела?

— Ни фига! Понял только, что Кропачев чертенок. Лучше бы про меня так написала, я бы с удовольствием был чертенком, чем борзой собакой.

— Про собаку не было. Не доказывай мне, что у тебя нет мозгов.

— Ну и гадина ты, Мурзина, весь праздник опошлила.

— Мне интересно, кто слил текст?

— Подслушал вчера после уроков. Бородулина разоралась на всю школу.

— Дикий ты. Вместо того, чтобы гулять с любимой по природе, шаришся по коридорам.

На лбу у Борзина вздулась вена.

— А еще что слышал?

— Ничего, только про себя и слышал. Кобылихи, — брезгливо бросил Борзин, достал из кармана сигарету, пошел на улицу.

— Псих, — крикнула Ася вдогонку.