Шамбала

– Они были в домах, в которых случились обвалы после Кровавого Восстания. Я видела своими глазами: это отличное место. Сет сказал, они идут на переговоры – так что никакого оружия. Выходит, оно у них может быть, – поймала на себе взгляд Киану. – Да, может быть, я говорю глупость, но дело даже не в этом, – схватила руку Герда. – Герд, ты должен их остановить. Я знаю, ты можешь.

– Кая… – Киану вздохнул и замотал головой, будто все безнадежно.

– Восстали в Пятой провинции. Там была бойня, и я не знаю, кто одержал победу. Люди на грани – их уже ничто не остановит.

Я просто не верила, что он отказывался спасать свой народ.

– Герд, ты отправляешь их…

– Не я их предводитель, Кая, – не забывайся, – строго произнес он. – Я хозяин этого дома, но не правитель Ущелья.

Еще с минуту я сидела молча, пытаясь сознать произошедшее. Тогда я еще не понимала правоты Герда; я злилась, злилась на то, что жила в этом государстве, злилась на бедность, которую видела, на смерть, которая гуляла по улицам с косой и избирательно отнимала тех, кого любили, злилась на безысходность.

А была ли она, эта безысходность? Мне ли, молодой девчонке, было об этом говорить? Без роду, без племени, я жила в огромном доме, под эгидой одного из самого могущественного человека города, пусть многие годы. Что мы его знали, он скрывался в тени. Я была сыта и имела одежду, я трудилась и получала за это плату. В сущности, меня научили довольствоваться меньшим, нежели богатые мира сего – и большим, чем те, кого я видела у Сета.

Так мне ли, черт возьми, было говорить о несчастье?

Я поднялась и вышла из комнаты Герда. К черту все.

12

Думала, что буду мучиться бессонницей, но сон завладел и телом, и разумом, едва голова коснулась подушки. Там, в этих ночных видениях, мелькали лица Орли, Руни, Ноя и Натаниэля… Они что-то говорили, но я не слышала – или не хотела слышать. Голос Сета скрипел, пока не превратился в скрежет. Я вздрогнула и распахнула глаза. Все еще стояла глубокая ночь; разбудил меня Киану. Он водил ногтем по двери, полагая, что не сплю, а теперь пробрался в комнату и уселся на постель.

– Ты что делаешь? – ужасно хотелось спать. И что ему неймется?!

– Все думал о Сете. И о Пятой провинции. И о тебе… Ты что, вообще там делала? В доме Сета?

Протерла глаза и села, однако это не помогло преодолеть усталость. Киану находился прямо передо мной, без рубашки, без футболки или мастерки, в которых мы тренировались, – в скудном ночном свете, лившемуся из окна, и красивое лицо его, вопреки действиям, выражало тяжкую усталость.

– Мы думали, отцу Вита нездоровилось, а это оказалось предлогом для очередного сборища.

– Умно.

– Герд что-нибудь говорил? – вертела в руках складки одеяла.

– Сказал, что ты, как всегда, не знаешь своего места.

Горько усмехнулась. Герд прав – он всегда прав.

– Кая, ты же знаешь… – когда он называл меня по имени, это означало высшую степень сочувствия или серьезности.

– Знаю, Киану, – оборвала я. – Мы никто и должны оставаться в тени. Но для чего? Герд так силен – он мог бы изменить многое.

Киану смотрел на меня так, будто знал что-то, чего не знала я. Никогда не любила этот взгляд. Это лишь доказывало мою незначительность в лице остальных, а я хотела, чтобы мне доверяли.

– Киану, пообещай кое-что, – придвинулась ближе.

Уголок его рта пополз вверх. Он скрестил руки и положил их на голову.

– Девочка, твои желания не всегда осуществимы, – насмехается он. – Большинство из них.

– Просто… – опустила голову, – рассказывай мне то, что знаешь. Не держите меня в неведении. Из-за этого я пытаюсь разузнать все сама и делаю кучу глупостей. Зачем я вам, если я ничего не знаю и ничего не могу?

На этот раз Киану смотрел на меня так, словно хотел предостеречь – и оказывался не в силах. Его первенство и старшинство вынуждало его чувствовать некую опеку над теми, кто был младше – надо мной. Но в моем восприятии это являлось оскорблением.

– Думаю, новость о Сете, месте их сбора и запланированном восстании весьма ценная информация. Герд точно это отметил.

– Мне кажется, вы все знаете больше, чем говорите – и молчите. Мы много лет занимаемся непонятными тренировками… И эти учения…

– Есть новости от Кары, – прервал он и принялся расхаживать по комнате.

– Какие? – подскочила, но не выбралась из постели.

– Я не должен говорить, ты знаешь правила. Но в общем, я знал, как бы ты хотела что-нибудь услышать от нее, – он достал из спальных брюк лист бумаги, сложенный вчетверо.

Выхватила записку и в кромешной тьме быстро пробежала глазами, склоняя лист к окну.

– Откуда ты знаешь, что это она написала? Может, ее давно вычислили и решили поиздеваться над ее приспешниками – то есть, нами.

– Не будь так пессимистична. Дай ей шанс, – он улыбнулся. – Есть одно условие записок: она должна упоминать в них малину.

– Малину? Что за чушь!

– Ее любимая ягода. Это условный знак.

– А если об этом узнают?

– Ты слишком недоверчива.

– А ты недальновиден.

Киану снова усмехнулся – воспоминания былых словесных перепалок.