Шамбаров В. Антисоветчина, или Оборотни в Кремле

Но можно отметить и еще более загадочные факты. Оказывается, что связи с зарубежьем в советском руководстве поддерживали не только троцкисты и не только Бухарин. Скажем, 23-29 июня 1937 г. в Кремле прошел пленум ЦК ВКП(б), на котором решались вопросы репрессий против большой группы видных партийцев. Даже в архивах ЦК документы о нем оказались представлены в урезанном виде, а единственный экземпляр несокращенной стенограммы был потом найден в “особой папке” Сталина. Но в пражских архивах Трудовой крестьянской партии впоследствии обнаружились полные данные о пленуме, где были перечислены и выступающие, и содержание выступлений, даже кулуарные разговоры советских вождей! Каким образом, от кого секретнейшие сведения попали в Прагу? Ответа нет до сих пор.

Причем аналогичные материалы имелись и в РОВС (возможно, попавшие через ТКП). А в бумагах, найденных в архиве эмигранта-журналиста В.Л. Бурцева, был отражен даже ход следствия над некоторыми высокопоставленными большевиками, вплоть до того, кто ведет дело, кто на кого дал показания, ссылки на номера документов [145]. Ну неужели в Кремле и на Лубянке действовала агентура эсеров? Или РОВС? Или информаторы журналиста Бурцева? Вот в этом, пожалуй, можно усомниться. Остается предположить, что подобная утечка происходила от кого-то из советских руководителей по каналам старой дореволюционной “дружбы” – масонской.

Но, повторюсь, эти факты стали известны лишь много лет спустя. А в августе 1936 г. все обвиняемые процесса сознались в своей преступной деятельности (хотя некоторые с оговоркамм, признавали, но не все). Процесс был показательным, он велся без всяких упрощений процедуры следствия и судопроизводства, подсудимым были предоставлены адвокаты. В ночь на 25 августа всем обвиняемым был вынесен смертный приговор, но при этом давалось 72 часа на апелляцию. Им раздали бумагу, ручки, каждый написал прошение о помиловании. После чего… всех сразу же расстреляли.

Это объясняют коварством Сталина. Но не слишком ли странное “коварство”? 72 часа в принципе ничего не решали, уничтожить приговоренных было никогда не поздно. Но они сообщили ценные сведения для дальнейшего следствия, дали показания против целого ряда других видных коммунистов – Бухарина, Рыкова, Томского, Угланова, Пятакова, Радека, Сокольникова, Серебрякова. Можно было провести очные ставки, вскрыть новые связи. Тут-то как раз и стал бы раскручиваться широкий заговор.

И, между прочим, Сталина в это время вообще не было в Москве. Он вместе со Ждановым находился в отпуске на Кавказе. Всем “оформлением” процесса занимался Ягода. И “усердие” с немедленным расстрелом проявил он [208]. Может быть, он запросил Сталина, и тот дал подтверждение на казнь? Сделать это было бы не трудно, но никаких следов подобного запроса в архивах не обнаружено. И как раз Сталин был заинтересован в продолжении расследования. А Ягода, пролучается, оборвал все нити, ведущие к другим подозреваемым. Отметим, что на следующих процессах было иначе. Кое-кто все же выторговывал себе жизнь. А в августе 1936 г. почему-то нет, прикончили сразу и всех. Вдобавок и всех прочих троцкистов, которых арестовывали в 1936 г., принялись осенью расстреливать в тюрьмах. Без судов, скопом. Опять же, обрывая возможности для дальнейшего расследования. Концы в воду.

Причем факты показывают – Сталину действия Ягоды очень не понравились. 25 сентября Иосиф Виссарионович и Жданов направили в Политбюро телеграмму об “абсолютно необходимом и срочном” отстранении Ягоды от руководства НКВД и назначении Ежова [208]. 30 сентября такое решение было принято.

Понимал ли шеф карательных органов, что самовольное экстренное уничтожение осужденных и подследственных может навлечь на него подозрение и подставить его под удар? Не мог не понимать. Ведь Сталин уже в деле об убийстве Кирова имел очень серьезные претензии к НКВД. Тогда почему Ягода решился на такое? Из чувства самосохранения, чтобы не вскрылись некие его собственные дела? Позвольте усомниться. Какое же самосохранение, если сам по себе этот шаг мог стать для него (и стал) самоубийственным? Остается предположить, что он получил от кого-то приказ. Приказ от таких сил, чью волю он не мог не исполнить – независимо от последствий.

33. “БОЛЬШОЙ ТЕРРОР” ИЛИ “ИЗГНАНИЕ НЕЧИСТИ”?

Французский историк и публицист Н. Верт приходит к любопытному сравнению: “Широкие публичные процессы по выявлению врагов… являли собой настоящие ритуалы по изгнанию “нечистой силы” [27]. Верт говорит об этом скептически, осуждающе. Но если вдуматься, то сравнение оказывается верным. Это и была попытка избавиться от той нечисти, которая была запущена в нашу страну зарубежными теневыми кругами. От нечисти, успевшей пустить корни в русской земле, расплодиться, обрасти сторонниками.