Шамбаров В. Антисоветчина, или Оборотни в Кремле

È âîò òîãäà-òî, ïîñëå ðàçãðîìà приграничных группировок, немцы и впрямь добились численного и технического превосходства. Когда к середине июля советское командование смогло воссоздать новый фронт по Западной Двине и Днепру, он уступал противостоящим силам врага по людям в 2 раза, по артиллерии – в 2,4 раза, по самолетам в 4 раза, хотя по танкам советская сторона все еще превосходила в 1,3 раза [24]. Ну а после того, как немцы взломали и этот фронт, соотношение вооружения и техники стало совсем катастрофическим для наших войск. А эвакуация заводов на восток не позволяла его восполнить. В Германии же, напротив, военная промышленность как раз к этому времени достигла полной мощности, и в 1941 г. немецкие войска получили 5,5 тыс. новых танков – больше, чем они имели к началу войны.

Красная армия потеряла и свои обученные кадры. Их были вынуждены заменять ополченцами, новобранцами, зелеными досрочными выпускниками училищ. А инициатива оставалась в руках противника. То там, то здесь следовали новые прорывы. Фронт состоял из сплошных “дыр”. И затыкать их приходилось не оптимальными силами и средствами, а тем, что есть под рукой. Тем, что можно побыстрее перебросить на критический участок. Курсантами, ополченцами, бросать на танки конницу. Не из-за неумения русских воевать, а по суровой необходимости, просто ничего другого не оставалось.

И на все это наложился еще один катастрофический фактор. Многие в Советском Союзе помнили “красный террор”, бедствия раскулачиваний, коллективизации, голодомора, репрессий – и восприняли оккупантов в качестве избавителей. В селах нередко встречали немцев колокольным звоном и хлебом-солью. Во Львове произошло восстание, взбунтовавшиеся горожане напали на тюрьму и выпустили заключенных. Командир 436 полка майор Иван Кононов перешел на сторону немцев и начал формировать из пленных “казачью” часть “Kosaken Abteilung 102”. Студент Мартыновский под Лугой и лейтенант Рутченко под Порховом создавали антисоветские партизанские отряды. В г. Локте Брянской области еще до прихода немцев население сбросило советскую власть и создало самоуправляемую “республику”, которую возглавил инженер К.П. Воскобойников. Возникла даже собственная “Русская Освободительная Народная Армия” (РОНА) под командованием Б. Каминского.

В Белоруссии для поддержания порядка стала создаваться антисоветская “народная милиция”, а в поселке Осинторф под Оршей из пленных формировалась “Русская народная национальная армия” (РННА). Она насчитывала 7 тыс. человек. Желающих было гораздо больше, но немцы поставили ограничения. Полковник ВВС В.И. Мальцев, успевший посидеть в 1938 г., создал в Ялте 6 добровольческих отрядов, потом был принят в люфтваффе и организовал русскую эскадрилью. Командующий 19-й армией Михаил Федорович Лукин, герой Смоленского сражения, попавший в плен тяжелораненным и перенесший ампутацию ноги, направил германскому командованию предложение создать альтернативное русское правительство. Он писал: “Народ окажется перед лицом необычной ситуации: русские встали на сторону так называемого врага, значит перейти к ним – не измена родине, а только отход от системы... Даже видные советские деятели наверняка задумаются над этим...” В немецком лагере военнопленных под Тильзитом распространялось заявление, что надо превратить Отечественную войну в гражданскую…

К концу 1941 г. добровольцев из перебежчиков и пленных стали принимать в части вермахта. Их называли “хиви” (“хильфсвиллиге” – “добровольные помощники”). Сперва их использовали на тыловых, санитарных должностях, потом стали доверять оружие. И порой таких “хиви” насчитывалось до 10-12 на германскую роту. Активизировались и националисты. На службу к немцам охотно поступали латыши, эстонцы. Бандеровцы пытались провозгласить украинское “правительство”. Крымские татары не забыли, как преследовали их лидеров, как отбирали земли для еврейских поселений – и как раз по этой причине активно поддержали гитлеровцев, создавали вооруженные формирования, достигавшие 20 тыс. человек. Произошел ряд восстаний на Северном Кавказе. Карачаевцы вырезали советские госпиталя в Нальчике. А чеченцы и ингуши, решив, что советская власть вот-вот падет, принялись просто разбойничать – грабили, убивали милиционеров, работников военкоматов.