Шампанское для аферистки

Катю уже в который раз насторожила мысль, что Волчек — отчаявшийся от безденежья преподаватель настолько хорошо разбирается в их системе, что в нем можно заподозрить работника полиции… И если у него в подчиненных согласился быть такой незаурядный человек, как Руслан Седов, то хотелось бы Кате посмотреть на самого Волчека. Странно, что при таких талантах и способностях Волчек лишь рядовой преподаватель, а во время перестройки и вовсе нищенствовал…

Катерину невероятно смущал еще один момент:

— Руслан, почему вы сказали, что для Организатора не проблема попасть в квартиру, даже если она находится в Петербурге?

Тот приподнял бровь, как будто удивившись Катиной непонятливости:

— Просто потому, что его основное поле деятельности — Москва, Екатерина Андреевна. Вот там он точно царь и бог.

Астафьева молча потянулась за телефоном — нужно было срочно предупредить Максима, пока он не добрался до Волчека.

В абсолютной тишине Максим стоял у двери. Его страховали СОБРовцы, но расслабляться все равно не стоило. Он звонко постучал в дверь — тишина. Ручка тоже не поддавалась, было заперто изнутри. Тогда Федин, чуть посторонившись, пропустил СОБРовца. Тот без лишних движений пнул хлипкое дерево подошвой ботинка и ворвался в помещение. За ним влетели остальные с автоматами наизготовку, а следом Максим с Лихачевым.

Волчек был здесь. Он сидел напротив двери за письменным столом, зажав в руке авторучку. Это был грузный и совершенно неподъемный с виду мужчина с бегающими и перепуганными глазами за толстыми стеклами очков.

«Что-то не то…» — мелькнуло в голове у Максима. И тут зазвенел его сотовый — звонила Астафьева.

— Макс, ты где? Уже у Волчека, что ли? Уходи оттуда, оставь его в покое. Он нам не нужен.

— А кто нам нужен?

— Андрей Сорокин, начальник УВД из Москвы. Максим, помнишь, ты как-то говорил, что и Седов, и Раевская были осуждены в одном районном суде? Это случилось, потому что их дела были возбуждены в одном и том же УВД! И одним следователем Сорокиным.

— Это точно? Седов признался, назвал фамилии?

— Точно. Седов как раз сейчас пишет признание. Возвращайся быстрее, я к Ваганову за санкцией.

— Подожди, по… — Катя уже отключилась.

Максим перевел взгляд на бледное, истекающее потом лицо Волчека и поспешно опустил пистолет.

— Здравствуйте, — запоздало, но вежливо поздоровался он и отдал команду убрать оружие. — Вы, пожалуйста, зайдите в Следственный комитет, мы вам там повестку принесли…

Волчек торопливо закивал.

— Только обязательно зайдите, — обходя лежавшую на полу выломанную дверь, добавил Федин.

Глава 20 Находка

Что касается Волчека, то в ограблении Фарафоновых он замешан не был, хотя его жена действительно делала фальшивую справку из детского сада. Только о смерти Дарьи Мерешко Волчек тогда не знал и искренне хотел помочь своей бывшей студентке с трудоустройством.

Показаний Руслана, разумеется, было недостаточно дня вынесения обвинения Сорокину — любой здравомыслящий человек мог возразить, что Руслан просто мстит следователю. Но у Кати в запасе был еще один козырь: Вова Лихачев прошелся по всем этажам в доме Аленкова и предъявил жильцам фотографию Сорокина. Человек пять его вспомнили. Трое даже смогли уточнить, что видели его здесь несколько месяцев назад, он показывал удостоверение сотрудника полиции и задавал разнообразные вопросы. В том числе о семье Аленковых.

С этими показаниями вполне можно было двигаться дальше, только однажды дождливым сентябрьским днем к Кате в кабинет вошли двое мужчин, одетых дорого и скучно. Они показали удостоверения, в которых она смогла разобрать только название ведомства, и попросили приготовить материалы по Сорокину для передачи им.

Катя примерно этого и ждала. Как выяснилось, Сорокина разрабатывали давно, но должность он занимал достаточно высокую и по натуре своей был человеком осторожным, подобраться к нему было нелегко. Зато теперь, когда он подозревался в убийстве, все значительно упрощалось.

— Что будет с Седовым? — задала единственный вопрос Катя.

— С ним будут работать. Это ведь основной свидетель, да еще в курсе всех дел Сорокина, он много чего может рассказать, — уловив в глазах Кати недоверие, следователь мягко улыбнулся и решил ответить поточнее: — Вероятно, вам он тоже рассказал про агента ФСБ? Это его излюбленная фишка, Екатерина Андреевна. Седов еще в заключении любил всем про свое якобы внедрение рассказывать, и даже начальство тюремное в это верило. Артист да и только, его бы таланты да в мирное русло. Сами подумайте, если бы он имел отношение к спецслужбам, разве позволили бы ему на каждом шагу об этом рассказывать?

Катя ничего не ответила и спрашивать больше не стала, ей и так рассказали больше, чем положено. Однако она осталась при своем мнении и, чтобы лишний раз в своей правоте убедиться, спустилась вниз и постучала в окошко дежурной части. Заявителей в этот час не было, и дежурный, освобождая от фольги бутерброд с раздавленной красной икрой, собирался обедать.

— Так кто приходил к Седову без моего ведома? — резко спросила она.

Аппетит у дежурного, кажется, испортился.