Шампанское для аферистки

— В Старогорск… — обреченно повторил я. — Нет, ничего больше не надо. Да и запрос мой нигде фиксировать не нужно, хорошо? Подожди, а на сколько дней предполагалась командировка?

— На неделю вообще-то. Он раньше вернуться не рассчитывал — это я точно помню.

Секретарь ушла, оставив меня один на один с кипой документов. Какое-то время я пытался вникнуть в их суть, но мысли все равно возвращались к Антону. Уезжал на неделю, а вернулся внезапно всего через три дня мрачным и озабоченным. Мне еще тогда подумалось, что у него не просто неприятности по работе, а что-то личное. И удивился, что со мной он делиться не стал. Пожалуй, если бы Антон оказался свидетелем перестрелки в Старогорске, у него могло быть как раз такое настроение.

По всему выходило, что стрельбу затеяли с позволения Кастецкого. Особенно если допустить, что всплыла история с похищением наркотиков. А от кого Кастецкий мог узнать о покупке наркотиков Перегудовым? Только от Лили Захаровой… Значит, если Перегудов еще жив, возможно, ей будут мстить. Я быстро набрал номер Лили:

— Лиля, вы уже в Петербурге?

— Алексей Викторович, я здесь, — голос у нее был взволнованный, но почти счастливый, — я только что разговаривала с Екатериной Андреевной, и, по-моему, она мне поверила! Они отпустят Гришу!

— Да, очень хорошо… — машинально поддержал ее я. — Лиля, вам нужно немедленно, прямо сейчас покинуть город. В Валдай лучше больше не ездить. У вас есть куда уехать?

— Есть, — голос мгновенно потускнел, но лишних вопросов она не задавала. — Хорошо, я поняла.

И отключилась.

Так, значит, с Катей она поговорила только что. Я уставился на телефонную трубку и принялся считать, через сколько секунд перезвонит Катя.

Через семь.

— Никитин! Ненавижу тебя, никогда этого не прощу! Вы с Аленковым подкупили Захарову, чтобы она дала ложные показания, да?!

— Катюш, ты о чем, милая? — удивление в голосе получилось фальшивое, будто я еще и издеваюсь.

— Ах ты!.. — подобрать подходящее слово она не смогла, но внезапно договорила спокойно и подчеркнуто холодно: — Не звони мне больше никогда!

Сволочь ты, Никитин, одним словом…

В следующий раз телефон зазвонил неожиданно и особенно тревожно. Я почему-то был уверен, что хороших вестей сегодня не будет.

— Алексей Викторович, выйдите, пожалуйста, из офиса, — бесстрастным голосом произнесли в трубке. — Вас ждут.

— Кто это? — задал я вопрос, но уже пошли короткие гудки.

Догадываясь, что я там увижу, подошел к окну: через дорогу от агентства стояла белая «восьмерка», из нее выходили двое знакомых мне мордоворотов, у которых в глазах читалось желание поквитаться за мои вчерашние проделки в метро.

Кто их прислал — Перегудов, Кастецкий? Если Перегудов, то дела мои совсем плохи, я ведь знаю все то же самое, что и Лиля.

Приплыли. Вот теперь точно приплыли.

Я закрыл жалюзи и беспокойно заметался по кабинету. Первым желанием было броситься искать черный ход из офиса, но я тут же одумался — откуда здесь черный ход?

Звонить Лихачеву? Поздно, он мне уже не поверит.

И, даже если выберусь, что мне делать? Прятаться где-нибудь в Валдае? Всю жизнь? А что будет, когда мама вернется в город?

На меня навалились тоска и ощущение безысходности. Бежать куда-то не имело смысла. Надо идти.

Я в каком-то оцепенении сложил бумаги в ровную стопку и выключил компьютер. Подумав, вынул из карманов ключи, записную книжку, мобильник — сложил все в ящик стола и запер кабинет. Уже выходя на улицу, пожалел, что не удалось нормально попрощаться с Катей.

От «восьмерки» меня отделяла дорога с непрерывным потоком машин, которые не давали возможности пройти. Приоткрылась дверца стоящего рядом с ней «мерседеса» S-класса, который я до этого не выделял на фоне других автомобилей, и из салона выглянул Тоха Березин.

Два раза он махнул мне рукой, подзывая к машине, и прокричал что-то, но все слова растворялись в шуме автотрассы. Всего за несколько мгновений выражение его лица сменилось с рассеянности, совсем несвойственной ему, до панического страха и какой-то наигранной веселости. А я стоял, как приклеенный, на крыльце офиса и силился разобрать, что он пытается мне сказать. Наконец Антон выбрался полностью и, лавируя между летящими автомобилями, добрался до меня, ухватил за плечо и потащил обратно:

— Ну что ты стоишь как вкопанный? — рассеянно и не глядя на меня, твердил он. — Я тебя зову, зову, а ты стоишь…

Я плелся за ним, как телок на убой, но сопротивляться даже не думал. Не видел смысла. Березин открыл дверцу автомобиля и подтолкнул меня вперед.

Свет внутри просторного салона был приглушен, и я даже не сразу разглядел мужчину, вольготно расположившегося в углу. Он был спортивного телосложения, волосы почти на две трети седые, хотя ему явно было не больше сорока. Глаза были спрятаны за очками с чуть тонированными стеклами, так что взгляда я увидеть не мог, что меня напрягало. Я понятия не имел, кто это, и чего от меня хотят.