Шампанское для аферистки

У Астафьевой не было сомнений, что повестка, отправленная по почте, получателя никогда не найдет — обязательно затеряется в дороге. А возможно, Насте и вовсе придет в голову уехать к папочке в Петербург. Ромовые градусы, смешанные с пузырьками игристого вина, заметно добавляли решительности и напрочь блокировали тормоза. Катя перевела взгляд со свидетельницы на белый сверток, по-прежнему лежащий на столе, и, прежде чем Настя сообразила, накрыла его ладонью. А потом демонстративно спрятала в свой клатч:

— Отдам после нашего разговора.

Настя, взгляд которой мгновенно стал ненавидящим, а губы мелко затряслись, дернулась через весь стол, надеясь отобрать наркотик, но Катя проворно спрятала сумку за спиной:

— Драться со мной будешь?

Наркоманка сникла и опустилась на место:

— Что вы от меня хотите? Я ничего не знаю…

Настя едва не плакала от обиды и бессилия что-то сделать — денег на вторую дозу у нее сейчас просто не было. Не отрываясь, она смотрела на маленькую красную сумку, и вдруг поняла, что ей действительно придется все рассказать. Да они и без нее все бы узнали — это только вопрос времени…

Сумочка — маленькая, лаковая, на золотом ремешке — почти такая же была когда-то у Настиной бабушки. Маленькая Настя все не могла дождаться, корца станет взрослой, богатой и очень красивой и сможет носить платья и туфли, как у мамы, и такую же замечательную сумочку. Как же давно это было…

Настя выросла в просторной и светлой квартире, где был блестящий паркетный пол, огромные окна, выходящие на Тверской бульвар, и полки с книгами. Множество книг, кажется, за всю жизнь не перечитать. В квартире жил карликовый шпиц Марсель — лучший и практически единственный ее друг, потому что Настя росла домашним и болезненным ребенком и мало с кем из одноклассников и соседских детей общалась. В детский сад Настя никогда не ходила, с ранних лет ее воспитанием занималась бабушка. Кроме них троих, были, конечно, мама и папа, но они были ведущими инженерами в одном чрезвычайно серьезном НИИ, пропадали там дни и ночи, и на общение с Настей у них было не так много времени. Родителей на работе очень ценили: им постоянно давали премии, звания, путевки на море и даже один раз в ФРГ.

А потом НИИ почему-то расформировали. Ректор, который все время хвалил родителей, сказал, что то, чем занимается весь институт уже несколько лет, дело неприбыльное, неперспективное, и родителей сократили. Почти год они сидели без работы, жили на бабушкину пенсию, пособия по безработице и случайные заработки. Папа все повторял, что это ненадолго, что его пригласили работать в американском городе Бостоне, и они очень скоро туда переберутся. Настя радовалась и с подачи бабушки даже всерьез занялась английским. Правда, папу так никуда и не пригласили, зато он начал преподавать в ПТУ, очень уставал на той работе, но зарабатывал всего ничего. На возвращение к прошлой жизни нечего было и рассчитывать.

Мама тоже начала работать. Ей, правда, не досталось места даже в ПТУ, так что она продавала женскую обувь на вещевом рынке. С одной стороны, это было хорошо — стало немного посвободней с деньгами и у мамы всегда было полно туфель. Правда, эти туфли очень быстро снашивались и были некрасивыми, но их было много. У мамы сильно испортился характер: теперь она кричала на папу по любому поводу. Говорила, что имеет на это право, потому что это она содержит семью, а папа в своем училище ничего не зарабатывает.

Так продолжалось несколько лет. Мама со временем преуспела в своем туфельном бизнесе, называлась теперь индивидуальным предпринимателем и сама ездила в Турцию и Китай за новым товаром.

Папа защитил докторскую диссертацию, его даже пригласили преподавать в один из университетов Москвы. Марсель на одной из прогулок сорвался с поводка, убежал, и больше его Настя не видела. Сильно постарела бабушка и теперь практически не выходила из дома. Этим летом Настя планировала поступать в университет, хотела получить диплом экономиста.

Знакомство с Яной она помнила очень хорошо: просто в то время в ее жизни вообще было очень мало знакомств. У школы ее окликнула милая девушка лет двадцати:

— Вы Настя? — заулыбалась девушка. — Я вас именно такой и представляла…

Яна время от времени встречала ее у школы, предлагала посидеть в кафе. Очень много расспрашивала про отца и не скрывала зачем. Эта милая девушка, оказывается, папина студентка и давно уже в него влюблена. Сначала Настя относилась к ней настороженно: не хотела, чтобы отец развелся с матерью и сбежал к этой девчонке, ее ровеснице. Но Яна просить ее стать сводней и не думала, да и очень скоро тема ее отца в их разговорах отодвинулась на второй план. У Насти впервые появилась близкая подруга, с которой можно делиться чем угодно. Тогда же Янка познакомила ее с Дашей Мерешко. Неплохая у них получилась троица.