Шампанское для аферистки

— Нет, а кто это? — Девушка словно вышла из транса и оторвала взгляд от УАЗа.

— А когда вы поняли, что этот мужчина собирается вас убить? — не ответила на ее вопрос Катя.

— Я бы сама никогда не догадалась, — тихо отозвалась та, — но вчера я была в СИЗО, пыталась встретиться с Костиком Решетейниковым. Ну тем, грабителем. И узнала, что его убили. Я даже знаю, кто убил: я ведь сама передала этому киллеру слова Грега.

— А почему вы решили, что Решетейников убит? — осторожно задала вопрос Катя.

— Контролер — тот, который меня туда провел, не смог его найти. Значит, киллер его все-таки убил.

Оксана затихла, по-видимому, винила себя в чужой смерти.

Катя тоже молчала — просто не знала, что сказать, потому что около недели назад она подготовила все документы по Решетейникову, с него было снято обвинение. В то время как его считали мертвым, Костик, должно быть, сидел дома и смотрел телевизор. Над выводами Оксаны Катя даже посмеялась бы при других обстоятельствах.

Но Астафьева понимала: объясни она сейчас Оксане, что ее мать забрала заявление об ограблении и это автоматически освобождало Костика, мнение ее о Греге изменится кардинально. А без ее показаний доказать связь «Иванова» с Дарьей Аленковой будет невозможно. Если она есть, эта связь.

Катя уже и сама ни в чем не была уверена: она все силы отдала поимке парня Оксаны, думая, что он и есть Аленков. Сегодня лично убедилась, что это не так. Да и его заявление о ФСБ… Астафьева не могла не отметить, что последняя часть их разговора очень напоминала ее вчерашние оправдания перед оперативниками. А они ведь тоже не верили, что она следователь.

Астафьева уже уверенно направилась к УАЗу с задержанным намекнуть оперативникам, чтобы они были с задержанным помягче — мало ли… Может, и правда к эфэсбэшникам отношение имеет. Но ее остановила Оксана, задержав за руку:

— Екатерина Андреевна, а что с ним будет? Его все-таки посадят?

— Оксана, не беспокойтесь, опасаться вам нечего. Вам сейчас лучше поехать домой. И, ругая себя, все же не смогла удержаться: — Скорее всего, у него не было намерения вас убить: при нем не было никакого оружия, только билеты на самолет.

— Билеты?

— Да. И кольцо.

— Кольцо… — эхом отозвалась девушка, и Кате показалось, что та сейчас упадет. Астафьева поспешила добавить: — Но не забывайте, что этот человек участвовал в ограблении квартиры ваших родителей и, возможно, Дарью Аленкову убил именно он. Вы совершенно верно поступили, когда рассказали мне все о нем.

Девушка, похоже, ее не слушала. Не придумав ничего лучшего, Катя выловила среди полицейских молодого и привлекательного и распорядилась доставить Фарафонову домой.

В особняк Оксана приехала далеко за полночь. Открывая дверь, больше всего надеялась, что все уже спят: до смерти не хотелось ни с кем разговаривать. Как бы не так: в холле горел свет, а на звук ее шагов тут же выбежала мама.

— Где ты была столько времени?! — отчаянно зашептала она. — Почему даже не позвонила?! Мы с отцом как на иголках весь вечер, места себе не находим!

«Ну да, места себе не находят…» — мрачно подумала девушка.

Из гостиной виднелся мамин ноутбук, на котором та с упоением, как всегда, работала. Остальные домашние и вовсе мирно спали и смотрели сны.

«Никому до меня нет дела… Только Грег меня любил, а я его сдала полиции», — отстраненно думала девушка, сбрасывая плащ и туфли в прихожей, не глядя на мать, прямиком направилась к лестнице на второй этаж. Только и сказала:

— Мам, я завтра все объясню, спать хочу.

— Но ты могла хотя бы позвонить, — не отставала мама. — Ксюшенька, мы же волнуемся. Я тебе не рассказывала… Помнишь, тот грабитель — Решетейников — его выпустили из тюрьмы. Кто знает, что у него на уме? Он ведь может начать нам мстить.

До Оксаны не сразу дошел смысл сказанного.

— Так Решетейникова выпустили? Поэтому его нет в СИЗО?

Как Оксане было муторно и беспокойно до этого, как ныло сердце! А признание мамы совершенно ее добило. Захотелось умереть — сейчас же, в эту же минуту. Она предала человека, который ее любил, причем совершенно невиновного человека. Она не имеет права жить после этого. На мгновение Оксана пожалела, что не делает заначек кокаина: стоит увеличить дозу, и проблемы разрешатся сами. Оксана медленно и тяжело поднималась по лестнице и вспоминала, где в их доме хранятся лекарства. Наверняка в аптечке должно быть что-то сильнодействующее… Но, остановившись, Оксана вдруг резко повернулась к матери:

— Мам, не нужно сердиться на Пашу, он ни в чем не виноват.

Та, все еще обеспокоенно глядя на дочь, произнесла:

— При чем здесь Павел?

— Мама, он ни в чем не виноват — это я взяла твое колье.

Мать, поняв, что Оксана говорит правду, совершенно растерялась:

— Но зачем? Мы ведь с отцом всегда снабжали тебя деньгами, доченька…

— Нет, ты не поняла. Я взяла колье, чтобы подбросить его Пашке, — Оксана в эту минуту ненавидела себя. Ей отчего-то захотелось, чтобы и мама, и остальные поняли, какая она на самом деле, и возненавидели также. Тогда ее точно ничего уже не будет держать на этой земле. Она продолжила: — Я хотела подставить его. Перед тобой.