Шампанское для аферистки

Аленков мчался, обгоняя автомобили, благо отсутствие пробок позволяло ему это делать. С Николоямской набережной он въехал на Андроньевскую, с Андроньевской на Золоторожскую, но здесь ему наперерез уже летели машины ДПС, так что рядом со зданием Мосводоканалниипроекта пришлось резко сворачивать.

К удивлению Астафьевой и под непонимающий возглас Ваганова «Куда?!», их водитель не повернул следом, а проехал чуть дальше по набережной и свернул в узкий проезд. Он летел наперерез Аленкову мимо оцепленных сеткой территорий и производственных построек, пока не выехал на Волочаевскую улицу.

— Он впереди! — не веря в удачу, выкрикнула Катя.

Темно-синяя «тойота» действительно мчалась прямо на них, но, словно загнанный зверь, свернула в первый попавшийся проулок. «Газель», надрываясь из последних сил, свернула следом. Совершенно некстати здесь была детская площадка, а прямо на узкой проезжей части двое детей играли в мяч. Завидев летящую на них «тойоту», дети застыли, мать одного из них кинулась к ребенку, но успеть, конечно, была не в состоянии…

Аленков, думается, и сам был не рад, что свернул именно в этот двор — он попытался снизить скорость, но автомобиль по инерции мчался прямо на детей. Когда оставалось каких-то три метра, водитель «тойоты» все же крутанул руль влево. Автомобиль налетел на мусорные баки, но не остановился, а, на огромной скорости проехав метров пять по клумбе, врезался в ствол дерева и застыл.

Катя, вслед за Вагановым выпрыгивая из маршрутки, в ужасе смотрела на смятый в гармошку капот, покрытое мелкой сеткой лобовое стекло и покореженную крышу. Юрий Николаевич сперва рассеянно двинулся к машине, потом в надежде, что Аленков еще жив, бросился бежать. Дверца водительского места не открывалась, пришлось воспользоваться принесенной водителем «газели» монтировкой. Пока Ваганов буквально выламывал дверь автомобиля, подъехали машины ДПС и та самая подмога, начали останавливаться прохожие.

Едва дверцу открыли, Катя увидела мужчину, пытающегося выбраться из-под подушки безопасности.

Мужчина был жив и почти не ранен, но это был не Аленков.

Глава 19 Не-Аленков

Задержанный не был похож на Григория Аленкова. Всего лишь один типаж: светлые волосы, интеллигентное лицо. К тому же этот был лет на семь моложе.

— Фамилия, имя, отчество?

Расположившись все в той же «Газели», Катя оформляла протокол задержания. Максим Федин, защелкнув на запястьях задержанного наручники, обшаривал его карманы, выкладывая все на сидение рядом с Катей.

— Фамилия, имя, отчество?! — повторила Астафьева, уже догадавшись, что работать будет нелегко.

— Иванов Иван Иваныч, — без улыбки ответил тот и посмотрел на Катю ясным взглядом.

Астафьева отложила листы протокола.

— Максим, документы есть?

— Билеты есть какие-то. На имя Кузнецова Валерия Александровича и Кузнецовой Оксаны Викторовны. На самолет. До Вены вроде.

— Чего-чего? Оксаны Викторовны? — не поверив, Катя начала сама рассматривать билеты. — Ну а пистолет? Есть оружие какое-нибудь?

— Оружия нету, есть вот это.

Федин положил на Катину папку синий бархатный футляр для ювелирных украшений. Взглянув на упорно молчавшего «Иванова», Катя открыла коробочку: внутри было кольцо с посверкивающим в полутьме камнем. Признаться, у нее в первый раз в вещдоках значилась подобная вещица.

Неловко кашлянув, она снова разложила бланки протоколов:

— Так как, говорите, ваше имя?

— Иванов Иван Иваныч. Или Кузнецов Валерий Александрович — как угодно.

Катя записала второе имя с поправкой, что и оно, скорее всего, вымышленное.

— Вы знаете, по какой причине вас задержали?

— Понятия не имею.

— А почему тогда пытались убежать?

— Мне показалось, что вот этот рыжий, — он кивнул на Максима, — хочет меня ограбить. Он ведь не показал удостоверение.

— Сотрудница полиции оповестила вас, кто она, и просила остановиться, — возразила Катя.

— Я не слышал. Испугался очень.

— Ладно, — вздохнула Астафьева, — с Фарафоновой Оксаной Викторовной вы знакомы?

— Нет.

Чего и следовало ожидать.

— А Кузнецова Оксана Викторовна — это кто?

— Одна знакомая.

— Телефон ее подскажете?

— Запамятовал.

— Так и запишем… Что вы делали сегодня в семь часов вечера на Николоямской набережной?

— Прогуливался.

Астафьева терпеливо записала и это.

— У вас есть что добавить к протоколу? — осведомилась она напоследок.

— Есть, — «Иванов» снова поднял на нее ясный взгляд. — Как такую очаровательную женщину занесло бороться с жуликами?

— Все?

— Нет, не все. Если вы отпустите меня прямо сейчас, то дело еще можно будет замять, а если зарегистрируете задержание в ваших учетных книгах, то у вас буду проблемы. Я сотрудник ФСБ.

Федин даже хрюкнул, усмехнувшись, Катя скептически изогнула бровь.

— Теперь все? — уточнила она. — Максим, уводи его.

Сама она выбралась из микроавтобуса следом и сразу зябко поежилась: накрапывал мелкий холодный дождь. Да и в остальном осень уже вступила в права — когда успела?

Невдалеке от Астафьевой стояла Оксана, все еще очень бледная, и, не отрываясь, смотрела на полицейский УАЗ, куда только что усадили «Иванова».

— Оксана, вам знакомо имя Валерий Кузнецов?