Шампанское по воскресеньям

Ветров вышел через минуту, пересёк улицу и сел в машину; машина сразу же отъехала; за рулём была Елена Викторовна.

Я принялся размышлять. Мог ли кто-то посторонний зайти с улицы, переговорить с Ветровым и затем исчезнуть? Разумеется, мог. А сколько времени прошло с того момента, как Александр оставил на моё попечение свою мать, и до того момента, как я услышал концовку разговора? Минуты три. Если в тамбуре был не Александр, то почему он так долго шёл к своему такси? Пропускал машины? Ерунда. Курил на улице? Возможно. А если это был Александр? Тогда он, вне всякого сомнения, перебежал дорогу и затем перешёл на размеренный шаг.

В это время, будто специально, чтобы усилить мои сомнения, от противоположной стороны дороги отъехала машина, до этого стоявшая почти напротив меня. Сразу после этого припаркованный метрах в пятнадцати от меня Пассат взвизгнул резиной, и я лишь успел проводить взглядом его грязный нечитаемый номер.

Все варианты развернувшегося на моих глазах действия имели право на существование. Но мысли продолжали бессистемно крутиться вокруг Александра и господина Ветрова. Я достал из кармана блокнот, крупно написал: «Александра с собой не берём!», вырвал листок и зажал его в руке.

Из подъезда, поддерживаемая Юрием Львовичем под руку, показалась наша клиентка. По лицу шефа было видно, что он недоволен.

– Вот вы где, Иван Сергеевич? – удивилась баба Катя. – Сбежали? Почему вы меня бросили, не сказав ни слова? – не на шутку рассердилась она и стукнула костылём по асфальту.

Я ожидал от неё нечто подобное и успел подготовить подходящую легенду. Но прежде чем отреагировать на её упрёк, надо было немедленно освободить руку шефа от портфеля.

– Спасибо, Юрий Львович, что захватили мой портфель, – с напором в голосе сказал я, протягивая шефу руку и пристально глядя ему в глаза.

Никак не выказав удивления, шеф не подвёл меня.

– Пожалуйста, – сказал он и передал мне свой портфель.

После этого можно было заняться старушкой.

– Извините, – сказал я, наклоняясь к бабе Кате и незаметно передавая шефу записку. – Рванул за вашим сыном предупредить, что он может вас не ждать и ехать по своим делам, но его и след простыл. Даже портфель забыл… А! вон его машина! – удивлённо и радостно воскликнул я, отвлекая старушку и указывая рукой на жёлтое такси, не заметить которое было невозможно.

Баба Катя посмотрела в сторону такси – шеф успел прочесть записку.

– Так я вам и поверила, – сказала она, после отвернулась от меня, и они с шефом направились к пешеходному переходу.

Я засёк время и, пропустив проезжавший автомобиль, перешёл улицу. Шеф со старушкой, сделав приличный крюк, подошли к Шкоде. Я взглянул на часы: им потребовалось всего две минуты. Если предположить, что Александр не общался с господином Ветровым, то где он тогда пропадал, выйдя на улицу, и что делал? Тем более что пешеходным переходом он не пользовался и, значит, лишнего времени не тратил.

Пока я открывал машину, разблокировал коробку передач, заводил двигатель и сдвигал передние кресла вперёд, чтобы сзади было просторнее, к нам подошёл Александр.

– Я за тобой, – сказал он матери.

– Сынок, меня Юрий Львович подвезёт, – ответила она.

– А я заранее машину прогрел, у меня тепло, – сообщил он.

Он лгал. Он завёл машину только что, после моего появления на улице, и при сильном морозе в салоне его такси, без сомнения, было по-прежнему холодно. Его серые как у матери глаза смотрели из-под козырька шапки спокойно и внимательно. Несмотря на немужественный, чуть вдавленный и раздвоенный ложбинкой подбородок, сын бабы Кати определённо производил впечатление волевого, решительного человека. И это впечатление не нарушали покатые плечи, придававшие его облику некоторую мягкость; эта мягкость была обманчива, я ощутил это на себе при вчерашнем рукопожатии. Глядя на Александра, я представил себе стоящего на задних лапах медведя и вспомнил, что у медведей тоже покатые плечи. Профессиональное чутьё самбиста подсказывало мне, что этот коренастый человек роста выше среднего обладает недюжинной силой.

Я вслушивался в интонации его голоса, но не мог сопоставить их с голосом человека из тамбура.

– Ты за последние дни уже столько раз отпрашивался, не дай бог неприятности наживёшь. Лучше поезжай на работу, за меня не волнуйся, – успокаивала сына баба Катя.

Мы с шефом благоразумно молчали, приберегая наши возражения на крайний случай и рассчитывая, что наша клиентка самостоятельно справится с возникшей организационной проблемой. Но Александр продолжал упорствовать.

– Вы же дороги не знаете, свернёте с трассы и будете плутать по деревням, – обратился он к нам, взывая к мужской солидарности.

– Я вчера был в посёлке, – с полным безразличием в голосе пояснил я, внимательно следя за его реакцией.

Мне было интересно, как долго он будет сопротивляться, и какой аргумент ещё придумает. Но он благоразумно сдался.

– А… тогда другое дело… Только привезите мне матушку в целости и сохранности, – улыбнувшись, сказал он и обратился к матери: – Мама, я сегодня до двенадцати, не жди.