Шампанское по воскресеньям

Жабин позвонил через час. Во время разговора Юрий Львович сверкал глазами и усиленно теребил бороду. От возбуждения он снова принялся ходить по кабинету, твердя о потере времени. Но все его попытки ограничиться телефонным разговором провалились: Жабин твёрдо стоял на своём, убеждая шефа, что по телефону о таких вещах не говорят и что надо непременно встретиться. В итоге, обессиленный и злой, шеф упал в кресло.

– Вы больше не пейте с ним, – посоветовал я после того, как шеф передал мне содержание разговора.

Я сдерживал улыбку, но глаза меня выдавали.

– Что за ерунда: старый банкир пропадает от скуки и поэтому вы обязаны его развлекать?

Юрий Львович посмотрел на меня как на врага.

– Если для получения необходимых сведений мне придётся постоянно пьянствовать, я в скором времени закрою лавочку. Можешь искать себе новую работу.

– Юрий Львович, может, обойдётся? – Я уже не скрывал улыбки. – Могу посоветовать вам один эффективный приём. Скажите мне только… там, где Жабин имеет честь принимать вас, есть горшки с цветами?

Шеф ничего не ответил.

– В его хоромах обязательно должны быть цветы, иначе его дизайнеры интерьера – откровенные халтурщики.

Шеф разглядывал меня и молчал.

– В тот момент, когда Жабин опрокидывает рюмку, вы свою выливайте в ближайший цветочный горшок. Всё очень просто.

Шеф молчал.

– Фокус заключается в том, что в момент опрокидывания пьющий ничего, как правило, не видит. Он весь в процессе, охвачен происходящим действием и находится в предвкушении послевкусия.

Шеф по-прежнему молчал, и я засомневался – продолжать ли?

– Прошу прощения за витиеватость объяснения кратковременной слепоты опрокидывающего, но это верный приём, сам пользовался.

Шеф соизволил, наконец, нарушить обет молчания.

– Жабин ничего не опрокидывает. Он пьёт коньяк мелкими глотками из бокала в пол его головы и пристально смотрит на меня. Кроме того, в трёх метрах от стола стоит его человек и ловит каждый его взгляд и жест. Не сомневаюсь, что он с таким же усердием следит и за мной.

– Извините, я не знал, что ваш старичок бредит покушениями и отравлениями, – продолжал я дурачиться. – Интересно, чем же этот старый ловелас закусывает, не подскажите?

– Он предпочитает кисло-сладкие яблоки.

– Понятно, других вариантов врачи ему, видимо, не оставили. А вы чем пробавляетесь?

– Икрой.

Я воздел к невидимому небу руки.

– Зернистой? Белужьей? Боже мой! какая воздержанность… Аскеты, просто аскеты. Яблоки с икрой и ничего больше. Может быть, именно поэтому вы плохо себя чувствовали на следующий день?

Наконец-то в уголках рта Юрия Львовича и в глубине его карих глаз наметились изменения – предвестники улыбки.

– Возьмите меня с собой, а я за это обязуюсь взять на себя отравляющую организм икру и при необходимости одним ударом нейтрализую человечка у стола. Жабину – чтоб не волновался – заранее скажем, что на коньяк я не претендую.

– Я уезжаю, – добродушно сказал шеф. – К девяти будь на работе.

Он оделся и попрощался со мной. Стоя уже в дверях, вспомнил вдруг о моей личной жизни.

– У тебя свободен целый вечер. Ты ещё не отказался от плана совместного управления миллионным приданым?

– Она улетела на гастроли.

– Мои соболезнования.

Юрий Львович изобразил сожаление на лице и закрыл дверь кабинета.

Глава 18

На следующий день Юрий Львович появился в офисе позже меня. Я с нетерпением ждал, когда шеф расскажет о своей встрече с Жабиным, а он (не сомневаюсь, что специально) тянул время. Крикнув мне «привет» из прихожей, долго раздевался, долго менял ботинки на туфли, аккуратно складывал в стопку длинный шерстяной шарф, потому что «на крючке шарф может вытянуться». Затем не спеша причёсывался.

Выйдя из кабинета, я наблюдал за его приготовлениями к началу рабочего дня.

– Вижу, вижу… не терпится, – проворчал он и жестом предложил мне вернуться на своё рабочее место.

– Вы неплохо выглядите сегодня, – заметил я. – В прошлый раз вы явно были подавлены.

– У него что-то там разладилось в организме, – объяснил Юрий Львович, – мы ограничились чаепитием.

– Вот видите, переживать заранее – неконструктивное занятие. Он обладает информацией? – осторожно поинтересовался я.

– Обладает, – с иронией сказал шеф. – Такое впечатление, что на сегодняшний день это расследование – главное дело его жизни. Оживил все свои связи, поднял на ноги всех, кого можно было.

– Спасаясь от скуки и имея уйму денег, человек способен творить чудеса, – серьёзно сказал я.

Шеф поднял крышку ноутбука и включил его, следя за процессом загрузки и не произнося ни слова.

Я взорвался.

– Шеф! Вы издеваетесь надо мной?

– Потерпи, будет тебе пища для размышлений. Сейчас посмотрю почту и всё тебе расскажу.

Я с трудом выждал минуту.

– Прислали что-нибудь?

– Пока нет. – Он оторвался от экрана и сообщил главное: – У сына нашей клиентки большие неприятности. Это он избил Лескова в ночь с пятницы на субботу.

Вот это была новость!

– Это доказано? – спросил я.

– Он уже в этом сознался.

– И в убийстве?!

– Говорит, что не убивал и никакого постельного белья в глаза не видел.

– Как на него вышли?