Шаньго чжуань. Тетрадь в белом бархате

— Прошу прощения, но утром я получил письмо от друга из Чжао. Его втянули в разорительную тяжбу — боюсь, ему не обойтись без моей помощи. Едва ли потом выпадет возможность ему помочь. Прошу дозволения на ближайшее время покинуть Дуншань.

— Конечно, — ответил префект и, едва я откланялся, повёл с Бянем беседу о каких-то политических материях.

Всё тот же паланкин дожидался меня у ворот. Назвав носильщикам адрес в гостевой слободе, я задёрнул шторку и несколько минут слушал уличный шум, не думая ни о чём. Дуншань постепенно вошёл в привычный ритм. Новогодняя пора ещё не завершилась, но людей на улицах стало значительно больше. Носильщики вошли в слободу. Здесь даже шаги звучали иначе. «Где сейчас беглый архивариус?» — подумалось мне. И, словно в ответ я услышал сказанные кем-то снаружи слова: «Су. Его фамилия Су». Я открыл окно и приказал опустить паланкин на землю.

На улице было несколько праздных прохожих, но никто не вызывал каких-то особых подозрений. «Что-то не так, сударь?» — спросил кто-то из носильщиков. Мне нечего было ответить, и мы продолжили путь. Но теперь уже я чувствовал нервозность и не слушал, а судорожно вслушивался в каждый возглас, каждое обронённое слово.

Встреча с Юань Мином — а я направлялся именно к нему, — вопреки обыкновению, не вернула мне спокойствие. Мне не довелось выпить с ним чая и побеседовать о судьбе и предначертаниях. Старик ждал меня в гостиной в походной одежде, подобранный и напряжённый. Спустя некоторое время паланкин доставил нас к моему дому. Дорогой мы молчали.

В воротах меня встретил Чжан:

— Хозяин, буквально только что к вам прибыли гости.

Глава тридцать первая. Сын оружейника наносит предательский удар, мастер Диу дерётся со львами

Я настроился на худшее и был готов ко встрече хоть с областной инспекцией, хоть с приставами загробного мира, но в гостиной меня поджидал всего лишь мастер Сюй Чаньпу, который явился в сопровождении двух сыновей и принёс подарок к Новому году — огромный красный свёрток, перетянутый золотистой лентой. Вдвойне неожиданно, потому что ни я, ни мой отец близко не общались с хмурым юэским усачом, хотя пару раз он бывал в нашем доме.

— Как неловко, — сказал я, принимая свёрток. — Ваш визит для меня неожиданность, и своего подарка я не приготовил, а нанести ответный визит не успеваю: сегодня покидаю Дуншань по неотложным делам.

— Тем лучше, что я вас застал, — ответил оружейник. — О взаимной любезности не беспокойтесь, ведь и я припозднился: давно бы закончил работу, да всё спотыкался о какие-то мелочи. Однако подарок у меня непростой: иной полагается убрать в сторонку и открыть позже, а с моим временить нельзя, тем более что сегодня вы уходите, а он как раз полезен в пути.

— Вы уж подарили мне трость, мастер Сюй, — произнёс я почтительно, начиная понимать, что к чему, — и она чудо как хороша.

— Вот будет и дополнение! — поклонился Сюй Чаньпу. — Мои сыновья помогут вам разобраться, а вы уж не сердитесь на меня, глупого старика, за настырность.

И вот так легко выпроводил меня из собственной гостиной. В кабинете я раскрыл свёрток — в нём, конечно, оказался стёганый дорожный халат на плотной подкладке. Я знал, что в области торса за подкладкой находится броня — и не простая, а «доспех мертвеца», — но сработано всё было настолько добротно и искусно, что неподготовленный взгляд не мог бы ожидать подвоха.

— Защитит от любого острия и лезвия, — объяснял один из сыновей оружейника. — Но, конечно, рогатина или меч входят глубоко, так что с ними вы никого не обманете. А вот стрела или короткий нож…

Неожиданно в его руке блеснул кинжал, и, прежде чем я успел что-то сказать или сделать, вонзился мне в правый бок. Парень как ни в чём не бывало продолжал:

— Ну вот, видите! Так-то вам бы сейчас на полу валяться. Но вы уж сами себе решайте, когда падать, а когда продолжать драться. «Крови» тут более чем достаточно, куда ни ударь.

По серому боку халата расползалось багряное пятно. Предупреждая резонный вопрос о том, как мне теперь ходить в таком виде, второй сын мастера Сюя достал из-за пояса продолговатый флакон с насадкой в виде головы дракона и опрыскал бок бесцветной жидкостью с едким запахом. Не прошло и минуты, как пятно посветлело и пропало, не оставив следа. Таких флаконов к халату прилагалось два. Пессимистичный оружейник, вероятно, считал, что рубить и резать меня будут на каждом постоялом дворе.

Халат был несколько тяжелее моего привычного, но я не привередничал. В этот раз в путь до столицы предстояло отправиться без охраны и даже без слуг — только я и Юань Мин. Учитывая мои дальнейшие планы, я полагал, что так будет даже лучше.