Шаньго чжуань. Тетрадь в белом бархате

Этого довода оказалось достаточно. Но носильщик был прав — в какой-то момент на смену торжественному убранству центральных улиц пришли грязь и неухоженность окраины. Ближе к месту назначения казалось, что мы погрузились на самое дно. Уличный воздух заполняло зловоние, под ногами текли реки неубранных нечистот. Приличных домов не было — сплошь покосившиеся хибары, игорные дома, притоны и самые низкосортные заведения иного толка, — впрочем, даже здесь на дверных притолоках горели красные фонарики. На наш паланкин здесь глядели со смесью недоумения и какого-то хищного азарта. Иные представители сомнительных профессий, не стесняясь, заступали носильщикам путь, предлагая нам свои услуги, и я не раз пожалел, что отправился туда, тем более с Юань Мином. Но вот господин Юань, как и прежде, был благожелателен и спокоен и на местных маргиналов смотрел с тем же интересом, с которым некоторое время назад следил за театральным представлением.

На вопрос носильщиков, к какому именно дому следует нас доставить, я, не зная, как лучше объяснить, сказал о первом в первом ряду от восточной стены.

— Зачем же, сударь, говорили, что не в обитель? — сказал тот, что спорил со мною в самом начале.

— Запутал ты меня совсем! — рявкнул я. — Я, конечно, не первый дом имел в виду, а третий! Донесёте молча — получите прибавку.

Вопросов больше и впрямь не было. Доставив нас на место и дождавшись обещанных денег, носильщики тут же исчезли, оставив нас стоять посреди улицы, носящей явно незаслуженное название — Весеннего Благоухания. В отличие от других виденных мною улиц, здания здесь были непривычно ориентированы не с севера на юг, а по линии восток — запад, и это несколько выбивало из колеи.

Дом номер три смотрелся чуть лучше соседних, хоть и его фасад был побит и обшарпан. Судя по вывеске, это была аптека, хозяином значился некий «лиценциат Ван Оуба». Обладатель учёной степени, прозябающий в глуши, — как это похоже на «тайного учёного»! Фонарика перед входом не было, но я трижды постучал. Прошло некоторое время, ответа я не получил и на всякий случай дёрнул двери на себя. Они были заперты изнутри — похоже, на засов. Я постучал ещё раз, настойчивее.

Из второго дома — крохотной лапшичной — выглянул толстяк с потным небритым лицом и в засаленном халате. Несомненно, его привлёк мой стук. Прежде чем он успел что-то сказать, я спросил его о том, бывает ли кто-нибудь в аптеке.

— Про дома на этой улице, парень, таких вопросов не задают, — заявил он развязно. — Тебя неправильно поймут, да ещё и побьют, даром что заезжий. А доктора Вана уж год как нет.

— Что с ним?

— Исчез, — бросил толстяк и высморкался в рукав.

— Помер он! — крикнула из лапшичной какая-то женщина (позже стало ясно, что это его жена).

— Как он помер, никто не видал, — ответил ей муж через плечо. — Нет его, и всё. Хороший был человек, мне однажды гнойный чирей вскрывал. Без него бы помер. Врача на наших улицах не отыщешь. Раньше к монахам ходили, а после — к доктору Вану. Теперь дохнут как мухи, особливо девки, зато и ртов меньше.

— Заткнулся бы! — осадила его жена.

Завязалась перебранка с громким выяснением достоинств и недостатков родни до пятого колена, на нас с Юань Мином уже никто не обращал внимания, и мы прошли к воротам обители Облачного Дворца. Здесь местные жители повесили пару фонарей (всё-таки на пятнадцатый день нового года принято украшать прежде всего ямыни и капища), но сразу было видно, что место это в запустении. Особенно остро это чувствовалось в сравнении с центральным храмом Пяти Гениев.

Передний дворик был завален прошлогодней листвой и кусками битой черепицы, по тёмным углам даже сейчас можно было увидеть грязные кучи последнего снега. Людей видно не было, но, несомненно, в обитель продолжали захаживать. Мы прошли вдоль сложного каменного экрана, миновали арку Духовных Драгоценностей (развёрнутую правильным образом с юга на север), за ней — декоративный каменный мостик, пруд под которым давно превратился в грязную забитую канаву, — и вышли в широкий центральный двор, всё так же заваленный листьями и черепицей. В середине двора стояла небольшая кумирня с подвешенным гонгом в виде монеты, за нею возвышался главный храм, посвящённый небесным мудрецам и героям. По бокам двор обрамляли заброшенные кельи.

Мне не хотелось верить, что проделанный путь был бесполезен. В конце концов, и после разгона обители в кельях мог скрываться кто-то из бывших насельников, тем более связанный с «тайными учёными» — при их-то стойкости и упорстве. Мне вспомнился престарелый хранитель молельни в Лияне. Может быть, и здесь нас встретит кто-то подобный? Но даже если нет, по адресу в Дайча полагалось получить части верительной бирки, что же мешает зайти и просто поискать её! Главное — не злоупотреблять терпением Юань Мина.

— Интересное место, — сказал мой спутник, словно читая мои мысли. — Если вы обратили внимание, за восточными кельями монастырская территория продолжается. Судя по всему, там сад.

— Можно пойти и проверить, — сказал я, — но вначале заглянем в храм, если от него что-то осталось.