Шангостров. Сборник стихов

Что попал под лунный свет?

«Ширк» да «ширк» в углу, как мышь…

«Ну-ка, мышь, из дома – кыш!»

Может, это домовик

Развлекается старик?

Видно нравится ему,

Что не спим в его дому.

Кто там? Кто там, чёрт возьми?

Час уж ночи без восьми,

Если ходики не врут

И с испугу не бегут…

Привстаю с кровати я

С холодком небытия…

Пятки колет страха ток.

Я по ночи – не ходок.

…но пошёл и… свет включил:

Лягушонок у печи.

посвящается односельчанину Острику

ТИШИНА НЕ СЛЫШАЩАЯ ГРОЗ

Поминаем человека, вспоминаем человека

И на кладбище холодном, что молчит четыре века,

Под берёзами седыми мы стоим: тихи и святы,

В неизбежности ухода неповинно виноваты.

А кино… Кино отснято, ведь людской огонь недолог…

И теряет силу лето в шуме листьев и иголок.

Трели птиц слабее эха под густым картавым ором:

Это кружится над нами чёрной тряпкой старый ворон.

По гранёным стопкам зелье разливается не быстро

И пропитанные скорбью наши речи – не ветвисты,

А просты и задушевны, с огоньком и со слезою…

Даром, что полнеба лета завоёвано грозою…

Может быть, над тихой рощей от того так яры «стрелы»,

Чтобы путь душе расчистить в неизвестные пределы?

В мире том ином и дальнем шум земли почти не слышен…

И всё дальше и всё дальше, тот, кто был родного ближе…

Ожелтит сентябрь рассветы, даже листьев книг коснётся:

Всё уходит в этом мире, ничего не остаётся…

Пусть же эта невозвратность вдохновит на новый поиск

Тех, кто лучшим из ушедших поклонится счастлив в пояс;

Кто спешит, что сил, исполнить… Но утрату – не восполнить.

И пока жива в нас память – мы должны об этом помнить.

ТАЁЖНЫЕ МОТИВЫ

1.

Сплетения тропок под мачтовым лесом

Увижу я снова в рассветных лучах;

Увижу я снова, конечно же, если

Душа не разучится им отвечать.

Колючий характер соснового бора

К весне обновлённый – приму и пойму,

Конечно же, если опять не расспорят

Вершители судеб противо всему…

А коль помешают, да планы расстроят? –

Прощай география свирских лесов…

Быть может, Конфуций меня успокоит? -

И… скажет с акцентом: ''Ай!..

Всё хоросё!..''

2.

Что ж ты, утка, крякаешь весь вечер

У воды в раскидистых кустах?

Пострадали крылья от картечи?

Я б увидел, да трава густа…

Или впрямь с тобой случилось что-то, -

Прыгну в лодку, тихо подгребу…

Так и есть – сезонная охота:

Дикари устроили пальбу…

Может, туча ухнула раскатом

Благородным планам помешав?

Или может детушки-утята

Потеряли маму в камышах?

Что гадать – не верю я, не верю

Этим самым домыслам своим…

Ты бы развернула, что ли, перья

Да взлетела в ласковую синь…

Я за вёсла, тихо подплываю…

Веер брызг, хлопки упругих крыл…

И уж взглядом в небо провожая,

Понимаю, что перемудрил…

3.

И всё мне мерещится и… – не стереть,

Что сзади меня свирепеет медведь.

На задних он лапах стоит и рычит…

Рычанье, рычанье… повсюду звучит.

Но как обернусь – никого не видать…

Готов я хоть камнем, хоть деревом стать,

Чтоб только не чувствовать страха в душе,

Себя превращая в живую мишень.

Тревога, тревога, пронзает меня…

Встаёт понемногу над лесом луна…

И речка недобро клокочет вблизи…

Нечистая сила, прошу, пронеси…

Но всё мне мерещится и не стереть,

Что сзади меня свирепеет медведь.

Внушенью подвержены люди пера…

Давно бы забыть мне медведя пора…

Но где там! – вот-вот он – косматый, придёт

И духом зловещим во мне оживёт…

И будет он явью: я вызвал его…

Но, как осознать, что за мной никого?

НЕПОДРОЖАЕМЫЙ СТРОИТЕЛЬ

На делянке бобров не слыхать топоров.

Ни один лесоруб здесь и щепки не срезал.

Лишь следы от зубов, от бобриных зубов,

Да под конус пеньки умерщвлённого леса.

Чем же, бор вековой, ты, шумя надо мной

Растревожен? И вот: ствол, подрезанный с толком

Начинает трещать, начинает пищать

И валиться с небес в шум речного потока.

Не дурак этот бобр: без каких либо проб,

Выбирая стволы, он – великий ботаник…

Кем дано ему знать, что смогла простоять

Та сосна сотню лет, в небеса прорастая?

Стиль бобра утончён, хоть ни кем не учён

Этот зверь – проводник мирового сознанья, -

Что не скажешь про нас… Люди – вот дурачьё! -

И… плевать им на все сокровенные тайны.

Только звери способны нести этот свет,

Воплощая собой – целый мир: всё и сразу…

Всё, что так и не смог по прошествии лет

Уяснить человек, перестроив свой разум.

ЭХО ТРИДЦАТЫХ

…словно застыла пугливая ведьма,

Каменный призрак, лишившийся глаз…

Вычурный пафос, ты снова последний,

Первым когда-то внедрившийся в нас.

Ветер и только в твоих коридорах

Свищет и ищет: кого – не понять.

Ржавые прутья (скелеты позора)

Гипсовый прах утомились держать.

Горны, знамёна, лопаты и вёсла

Полуистлели, отпали и вот

Все эти камни – подобны коросте

Раны, что всё ещё не заживёт.

Всё ещё силятся призраки-тени

Распространить свой плебейский фольклор,

И доползя до последней ступени

Смертью и рабством заправить мотор

Мерзкой машины вершителей судеб

Алчущих крови, и власти, и тьмы…

Всё это скоро вернётся к нам, люди,

Если рабами останемся мы;

Если и впрямь эти страшные камни

Нам ни о чём не сумеют сказать…

Или и вправду глупеют с веками

Люди, которым дано доживать?

ВОЗВРАЩЕНИЕ В ПРАЗДНИК

Первопрестольный день Ильин,

Изба гудела стариками,

Улыбки в сеточку морщин,