Шанс #3

Где-то внутри она знала правду еще до того, как открыла конверт. Понимала, что свидетельство на возвращение сделали бы за пару дней, а со связями Осадчего – и вовсе привезли бы через двенадцать часов. Но все эти три недели она игнорировала голос рассудка.

На мгновение Ева вспомнила вечер в Foreign Cinema, казавшийся идеальным, полным нового, зарождающегося тепла и доверия. «Не волнуйся, я все держу под контролем», – сказал тогда Никита. Девушка еще раз посмотрела на дату на штемпеле. В консульстве не соврали, свидетельство действительно пришло на следующий день после ее появления в Mon Trésor. И все это время лежало здесь, укромно спрятанное в ящике письменного стола между чертежами и пачкой аспирина.

За последние три недели она, казалось, узнала Никиту поближе, поняла, какой он на самом деле… Но прямо сейчас розовые очки слетели, больно раня осколками. За великолепным фасадом скрывался помешанный на контроле человек, рьяно охраняющий скелетов в своем шкафу и способный искусно врать прямо в глаза, лишь бы получить желаемое.

И это совершенно не тот мужчина, с которым Ева Воронецкая готова иметь дело.

* * *

– Ева, ну наконец-то! Я уж думал, ты совсем нас забыла, – голос Димы Белозерова прозвучал в трубке так знакомо и успокаивающе, что девушка почувствовала, как что-то сжалось в груди от тоски по дому и друзьям.

– Дим, ты только ни о чем не спрашивай. Через пять часов улетает самолет из Сан-Франциско, и я должна на него попасть. Можешь купить мне билет?

– Ээээ… могу, конечно. Но хотя бы скажи, у тебя все в порядке?

– Я обязательно отвечу на все вопросы, когда приеду. А сейчас мне очень нужно улететь отсюда, – Ева пыталась говорить спокойно и естественно, хотя голос подрагивал от напряжения.

Девушка продиктовала Диме свой номер свидетельства на возвращение, и уже через пару минут ей на почту упал посадочный талон. Ева старалась не думать, сколько денег пришлось выскрести Белозерову со всех имеющихся кредитных карточек, чтобы купить билет день в день.

– Ну что, пришло? – обеспокоенно спросил друг.

– Да, Дим, спасибо, ты лучше всех.

– Может, хотя бы в двух словах объяснишь, что происходит? Я волнуюсь. Ты его там убила, что ли?

– Нет, конечно. Осадчий живее всех живых. К сожалению.

Гулкий стук шагов в холле отвлек Еву.

– Все, не могу говорить, скоро увидимся, – она поспешно положила трубку.

Меньше всего ей хотелось остаться наедине с Осадчим. Сейчас она бы многое отдала, лишь бы услышать спасительный голос миссис Эднанс: «Милая, может, еще чаю с лимонным кексом?» Только вот Эвелин беззаботно хлопотала на кухне, даже не догадываясь, что происходит двумя этажами выше.

Вместо Никиты навстречу Еве бодрым шагом приближался Алекс Уайт, все такой же кудрявый, загорелый, темноволосый и жизнерадостно улыбающийся. И лишь неглаженый воротник светло-голубой рубашки, казалось, выдавал несвойственную ему обеспокоенность. При виде девушки его улыбка стала еще шире, а карие глаза заблестели неподдельным интересом:

– Бонджорно, дольчецца! Ну и где этот диаволо пигро?

– Если вы о Никите, то не имею ни малейшего представления, – холодно ответила Ева, собираясь пойти в свою комнату и не выходить до того момента, когда пора будет ехать в аэропорт.

Алекс подошел ближе, и девушка впервые заметила, насколько ловкое и грациозное у него тело, словно у танцора. Он аккуратно взял девушку за руку, пристально вглядываясь в ее лицо:

– У вас все в порядке? Никки сегодня не появился в офисе, и телефон отключен… Совсем на него не похоже.

– Боюсь, это меня уже не касается. – Ева резко отдернула ладонь.

– Миа кара, я вижу, что-то произошло, и не хочу лезть не в свое дело, но Никита – мой самый близкий друг. Да, порой он бывает слишком вспыльчивым и нетерпеливым, вы же знаете…

– Как выяснилось, совершенно не знаю! – упрямо скрестила руки на груди девушка.

– Почему вы так думаете?

Ева замолчала, размышляя, стоит ли ворошить осиное гнездо. Но упрямство и желание узнать правду взяли верх.

– Вы же были в Танаване? – выпалила она.

Алекс замер, и лицо его, обычно дружелюбное и бесхитростное, словно открытая книга, на мгновение стало непроницаемым и холодным, как бывало у Никиты, когда он злился. Теперь понятно, почему эти двое спелись. Наконец Уайт ответил – нехотя, пряча взгляд:

– Эээээ… да. А почему вы спрашиваете?

– Что там происходит?

– Могу поспорить, Никите этот разговор не понравится, – нахмурился Алекс.

– То есть это правда?!

– Что именно?

– Нищенские зарплаты, невыносимые условия, труд несовершеннолетних… По сути, – голос девушки задрожал, – современное рабство! Как Никита мог так поступить с людьми?! Почему вы его не остановили?

Алекс замолчал, и тишина, повисшая в холле, стала густой, мрачной. Спустя пару минут, все еще стараясь не смотреть на Еву, Уайт заговорил, нервно приглаживая непослушные кудри:

– Откуда у вас информация?

– Это сейчас не важно. – Девушка выжидательно смотрела на него, явно требуя ответа.