Шанс #3

В столбах солнечного света нехотя плавали мириады пылинок, в воздухе стоял запах лаванды и бергамота. Сквозь оконные витражи пробивались лучи, складываясь в разноцветные узоры на холодном белоснежном мраморе лестницы. Ева на мгновение застыла на ступеньках: опущенные плечи, заплаканные глаза, съежившаяся фигура… В руках лишь тонкий конверт с документами, все подарки Никиты остались безжизненно висеть на вешалках в огромной гардеробной. По счастливой случайности ни Эвелин, ни Игорь не встретились девушке – это избавило от ненужных объяснений.

Впервые Ева появилась в этом доме в похожем виде: растерянная, напуганная, вдобавок еще и промокшая. С тех пор, казалось, прошла вечность, и вот круг замкнулся. Девушка медленно спустилась по лестнице, бесшумно пересекла атриум, уставленный букетами свежесрезанных гортензий, и открыла тяжелую дверь.

За литой оградой ждало такси, и Ева в последний раз обернулась на Mon Trésor – волшебный замок, который выстоял в землетрясении, когда Сан-Франциско лежал в руинах. А выстоит ли она?.. Величие и красота особняка наверняка переживут и Еву, и Никиту, и всех жителей этого города. В некоторых комнатах начал зажигаться свет, но золотистое мерцание уже не казалось уютным, а напоминало пламя, разведенное охотником, чтобы отпугнуть диких зверей. Это место стало на время гостеприимным домом, но лишь затем, чтобы вновь превратиться в неприступную крепость, так и не покорившуюся Еве. Как, впрочем, и ее владелец.

Сидя в такси, она наблюдала, как Mon Trésor уменьшается, становясь маленькой черной точкой, пока вовсе не исчез из вида.

Ева закрыла глаза и провалилась в темноту.

Часть третья

Глава 30

Осень нагрянула в город внезапно, прогнав из парков веселые, шумные компании и нарядив в шарфы модников, еще вчера щеголявших в легких мокасинах на босую ногу. Солнце, по-прежнему яркое, стало обманчиво ласковым, заставляя по утрам кутаться в плащи и зябко поеживаться в сыром остывшем воздухе. Растрепанные верхушки кленов, тополей и лип окунулись в золотистую и алую краску. Природа, а вслед за ней и люди замедлились, готовясь к большой зимней спячке. Кипящее, бурное лето, полное событий и приключений, сменилось размеренной жизнью.

Глухой стук колесиков чемодана об асфальт соединялся с деловитым, хищным цокотом каблуков и хрустом сухой листвы под ногами. Аврора Воронецкая-Карраско вышла из стеклянного холла аэропорта с таким горделивым видом, что любому встречному было ясно: эта решительная женщина собирается осчастливить город своим присутствием. Летняя белая шляпа с широкими полями выдавала в ней гостью из южных краев, а многочисленные украшения – браслеты, серьги, цепочки, кулоны и бусы – бойко и задорно позвякивали при каждом шаге. Увидев Диму Белозерова, курившего невдалеке, она картинно остановилась, давая понять, что такие роскошные женщины, как она, не подходят к мужчинам первыми. Дима тяжело вздохнул.

– Добрый день, Аврора Альбертовна. Как долетели? – Белозеров учтиво взял чемодан из ее рук.

– Ох, – жеманно вздохнула Аврора, изобразив на лице гримасу, которая наверняка означала: как тяжело быть утонченной женщиной в краю неотесанных дикарей.

Дима понимающе кивнул, и какое-то время они шли вдоль парковки молча, не особенно понимая, о чем говорить. Но Аврора не могла долго сдерживаться:

– Знаете, Димочка, в этот раз меня поставили в особенно невыносимые условия. Мало того что придется жить в гостинице, так родная дочь даже не соизволила встретить в аэропорту. Вот и расти после этого детей, вкладывайся в них, всю себя отдавай!

– Ева ведь написала вам: у нее важная командировка, ее несколько дней не будет в городе. Если бы вы заранее предупредили…

– Какие глупости! – отмахнулась Аврора, перебивая Белозерова. – Ей просто плевать на родную мать! За полгода только два звонка. Два! Понятно, я не звоню, я-то занятой человек. А вот она могла бы!

Дима уже в десятый раз пожалел, что согласился отвезти эту безумную женщину в гостиницу. Но вслух сказал лишь:

– Вы же знаете, у Евы был… тяжелый период. Она даже с друзьями почти не виделась.

– Тяжелый период? Пффф, подумаешь, с мужиком рассталась, а делает из этого трагедию. Я всегда говорила, что моя дочь – бесхарактерная. Вся в отца. Если бы она слушала меня, то уже давно бы устроила свою жизнь. 32 года, и до сих пор не замужем, так и умрет старой девой! А я…

Белозеров молча вел машину, стараясь не вслушиваться в ядовитую тираду и с горечью размышляя, как не повезло Еве с родительницей. За окном проносились ресторанчики, витрины магазинов, еще не закрывшиеся летние террасы… Над входом в кофейню «Кофта», где они с Евой и Алисой любили завтракать, меняли вывеску. Горшки с крупными красными петуниями уносили внутрь, а вместо них выставляли композиции из сухоцветов. Все, даже самое хорошее, когда-нибудь заканчивается, думал Дима. Но место отжившего неизбежно займет что-то новое. Таков закон.

– Хорошо вам провести время в городе, – прохладно попрощался с Авророй Дима и поспешно оставил ее с чемоданом на крыльце гостиницы.

* * *