Шанс дается лишь раз (СИ)

Отвечать на его слова я ничего не стала — глупостей за тот вечер было сказано предостаточно. Но для себя я была твердо убеждена: пэри, с детства вынужденные жить взаперти, редко бывают намного счастливее простолюдинок. Лишенные образования, свободы общения, подчиненные единственной идее — выйти замуж и родить сына, эти женщины были зачастую всего лишь украшением особняков их мужей, и цена им была невысока. Порою им приходилось бороться даже за ночи, проводимые в постели супруга, и это, на мой взгляд, было ужасно. Впрочем, я, как ни старалась, так и не научилась воспринимать спокойно такое обращение к женщинам. Наверное, самой сложной для прочтения исторической хроникой оказался для меня дневник юной пэри Эжити из рода Журавлей, которая описывала свою жизнь в доме мужа. Была она сорок пятой по счёту младшей женой, которой престарелый сластолюбец обзавелся в дурном расположении духа. И, читая дневник несчастной, спустя три года забитой камнями за прелюбодеяние, я окончательно осознала, что не позволю никому обрести столько власти над собою.

Я — не вещь, которой можно владеть.

Выражение лица Змея недвусмысленно намекало, что у него есть ещё вопросы в запасе, но отвечать на них желания у меня не было.

— Эйтан, как мы будем действовать завтра? — задала я давно крутившийся на языке вопрос, походя меняя тему, — Нам нужно будет попасть на балкон пэров…

— Нет, — прервал меня Змей лениво, — Мне нужно будет попасть туда, а ты останешься с Джиадой.

Сонливое настроение с меня как ветром сдуло. Подскочив на постели, я воскликнула:

— Я пойду с тобой! Можно ведь не брать меня на балкон, я могу подождать снаружи…

— Нет, — повторил принц холодно, — Можешь падать на колени, молиться богам, применять шантаж, закатывать истерики — так и быть, потерплю. Но слово моё не изменится — нет, ты туда не пойдёшь.

Помолчав, я снова легла на подушки и тихо уточнила, глядя в потолок:

— Почему?

Принц провел рукой по моей коже и, вздохнув, спросил:

— Ты понимаешь, что со мной сделают, если в назначенный час я не предстану перед народом на балконе, облаченный в церемониальный наряд, с веером и регалией, сияющей на пальце?

— Понимаю, — отозвалась я тихо. Кивнув, принц продолжил свою мысль:

— А теперь такой вопрос: осознаешь ли ты, что в этом самом церемониальном наряде, с причёской и веером, мне придётся миновать практически все административное крыло Дворца?

— Да, — голос мой звучал хрипло, — Осознаю.

Эйтан невесело улыбнулся и сказал:

— Я придумал, как именно это можно осуществить, но риск все равно очень велик. Пока что сыновья Эшису — хозяева Золотого Дворца. Если я попадусь в руки их сторонникам — умру. Так или иначе, тебя я тащить за собой не хочу: ты сделала уже предостаточно с тех пор, как мой любимый дедушка втравил тебя в эти игры. И, в случае чего, мне будет тошно от мысли, что я сам привёл тебя на верную смерть.

Я молчала, склонив голову набок, и изумлённо смотрела на Наследника Ишшарры — вот уж от кого, сказать по правде, не ждала подобных речей. Он, между тем, поднялся и выдвинул один из ящичков комода, показывая мне его содержимое. Там лежал довольно большой мешочек, сквозь плотную ткань которого проглядывали острые рёбра монет, какое-то кольцо и два листа бумаги.

— Здесь пятьдесят сакийских динариев, мой Перстень Доверенного и договор на владение небольшим особняком в одном из западных графств Сакии. На этом вот листе подробно расписано, к кому тебе следует обратиться, дабы выбраться из страны. В случае, если завтрашний день кончится для меня печально — воспользуйся всем этим.

Говоря откровенно, упади он передо мною на колени и начни признаваться в большой и чистой любви, я изумилась бы меньше. В тот момент, глядя в серьёзные серые глаза, я чётко осознала, что пойду за этим человеком и в Бездну — если он того пожелает.

— Кирени, ты поняла меня?

Ни слова не говоря, я поднялась с кровати, подошла к нему, неловко обняла перебинтованными руками и впилась поцелуем в губы. Тем вечером нам больше нечего было сказать друг другу.

— Омали, проснись, — смутно знакомый женский голос прорывался сквозь сладкую дрёму, — Уже бьёт второй колокол.

— Да, Мари, иду, — пробормотала я сонно, силясь понять, о каких колоколах бредит подруга. Спустя несколько секунд, правда, способность воспринимать окружающую обстановку вернулась вместе с последними воспоминаниями. Подскочив на месте, я дико заозиралась по сторонам, не обращая внимания на боль в потревоженных ладонях.

Сваха стояла возле кровати и наблюдала за мной, прищурив свои светлые глаза. Эйтана рядом не было.

— Второй колокол? — переспросила я онемевшими губами. В голове не умещалась мысль, что я могла просто не услышать, как он ушёл, и спокойно спать, пока Змей, возможно…

Сцепив зубы, постаралась взять себя в руки. Если смотреть объективно, то моё присутствие действительно ничего бы не изменило, так что, по сути, выспалась — и хорошо. Всё равно лучше восстановить силы после вчерашнего утомительного рандеву, чем переживать попусту, не имея возможности повлиять на ситуацию.