Шанс дается лишь раз (СИ)

Из горла моего вырвался нервный смешок. Вот интересно, Эйтана, если он попал в плен, сразу убьют, или можно будет попытаться его вызволить? Это была не самая благодатная тема для размышлений, от которой следовало тотчас же отвлечься, чтобы не скатиться в банальную истерику и не наброситься на одну из говорливых «Императриц» с кулаками. Потому я выбрала для своего внимания более нейтральную цель: принялась разглядывать цвет ишшаррского общества, собравшийся в тот день на балконе.

Были там Главы всех Альянсов, то бишь Торгового, Магического, Промышленного и Морского, представители всех Домов, а также особы, возглавляющие семь правительственных ведомств. Не принадлежал к знати из присутствующих только Советник, носитель Перстня Мудрости — жуткого по сути своей артефакта, который даровал носителю триста лет жизни, феноменальную память… при этом полностью уничтожая личность. Расчет древней магии был прост: только тот, кто ничего не желает, ни о чём не жалеет и не испытывает страстей, никогда не предаст. Потому Советники были своего рода живыми артефактами, абсолютно преданными долгу, и никто никогда не ставил их слова под сомнения просто потому, что у них действительно не было причин лгать.

Лиц пэров я не видела, равно как и не слышала голосов; однако, их расположение и жесты многое о них рассказывали. Было заметно, как, провожая утекающие секунды, сиятельные все подобострастнее клонились к Медному Лису, желая задобрить будущего Императора. Хорошо знакомый мне тощий пэр с изображением мыши на веере и вовсе преклонил перед Экисом колени, видимо, поздравляя. Высокий и мощный рыжеволосый мужчина из рода Котов резко одёрнул Экопа. Я иронично усмехнулась, отметив, что мы с этим пэром поклоняемся одной и той же богине: только культ капризной Танни-ти, покровительницы судьбы, тьмы и смерти, запрещал заранее поздравлять с чем-либо во избежание божественного гнева.

Но Лис, видимо, уже не сомневался в успехе, и были у него на то все основания: судя по покалывающей мою кожу магии, цвет глаз моих снова стал прежним; это значило, что до Часа Принятия осталось пять минут.

Эйтана не было.

Невозмутимый Советник кивнул барабанщикам. Церемония началась.

Старик меж тем неспешно поднялся на ораторское возвышение и отрешенно заговорил:

— Подданные Императора Ишшарры, я принёс вам весть: сегодня радостью наполнятся наши сердца, ибо новый Сын Солнца восстанет пред нашими очами. Семь восходов назад Эйтан дан Ониа, наречённый Серебристым Змеем, получил из рук отца, Сиятельного Императора Эшона Нетерпеливого, Золотого Лиса, Кольцо Равновесия. Семь дней и семь ночей назад он склонился перед нами, и ныне настал наш черёд. Бейте, обрядовые барабаны! Через семь ударов народ Ишшарры склонится перед Императором — или изберёт нового.

Отсчитав положенные церемониалом секунды, мужчины ударили первый раз.

Бом-м…

Вся площадь застыла. Я осознала, что не дышу, отсчитывая пятнадцать секунд вместе со всеми.

Бом-м…

Второй удар разнёсся над площадью. Экис торжествующе сложил веер и обнял свою мать, хрупкую Императрицу Эшису, стоящую рядом с ним.

«Нужно было убить его там, в Павильоне», — промелькнула в моей голове мысль.

Бом-м…

Надежда моя таяла, как снег весной, обращаясь пустотой. Не хотелось ничего делать, никуда идти, стало наплевать на вещи, оставленные в верхнем ящичке комода — было всё равно.

Бом-м…

С четвертым ударом в душе поднялся протест. Мы проиграли, но я — жива, и Эйтан, надеюсь, тоже. Нужно узнать, где он, и, возможно…

Бом-м…

Пятый удар сопровождался небывалым волнением в толпе.

— Змей! Там Змей! Наверху! — закричал кто-то.

Как и большинство присутствующих, я подняла взгляд от балкона пэров, где никакого Змея и близко не наблюдалось, и узрела причину столь бурных волнений: двумя этажами выше в распахнутом настежь окне можно было отчётливо разглядеть высокую фигуру в золотистом наряде.

«Не успеет» — сказал кто-то в толпе, и я, по сути, была полностью солидарна с неизвестным: за оставшиеся секунды невозможно преодолеть два этажа, не говоря уж о том, чтобы миновать охрану.

Бом-м…

Толпа ахнула в унисон с седьмым ударом, когда Змей, едва заметно передёрнув плечами, легко перемахнул через невысокий подоконник, прыгая вниз.

Эйтан рухнул на балкон, в круг расступившихся пэров, с высоты в четыре человеческих роста. Из груди моей словно бы выдавило весь воздух, когда, сцепив зубы, я смотрела на лежащего принца. Казалось, прошла вечность, прежде чем он пошевелился.

Толпа на площади, проникшаяся симпатией к смельчаку, ликующе завопила, заглушив последний удар, припозднившийся на пару секунд: барабанщики, как и прочие присутствующие, сильно увлеклись зрелищем.

Эйтан между тем попытался подняться, но снова упал: судя по всему, у принца была серьёзно повреждена нога.

— Эйтан дан Ониа, с тобой ли Кольцо Равновесия, которое открывает запертое и обнажает сокрытое? — вопросил Советник, словно не замечая отчаянных попыток Змея подняться. Раздался возмущенный вздох: люди, собравшиеся на Площади, проявляли редкостное единодушие, подбадривая своего нового Императора.