Шанс для злодейки

Как будто мы оба боимся опоздать.

Его язык находит мой и вырывает приглушённый стон. Дрожь прокатывается с головы до ног. Ладонь на моей спине поднимается к вырезу, касается голой кожи — непривычно тепла. Даже тесно прижатая к большому телу, я всё равно теряю равновесие, потому что колени расплавились от жара, я готова стечь на пол из его рук, под оглушительный стук сердца…

Задыхаясь, я вдруг прихожу в себя. По щелчку, резко, будто меня разбудили.

Нет, это вовсе не сердцебиение. Это кто-то стучит в дверь: деликатно, но давая понять, что дело не терпит отлагательств.

— Ваша светлость, прибыла срочная депеша от эмира Шах-Резама, — доносится из-за дверей. — Посольский выезд покинул Альрахим и движется в сторону границы.

Мы замираем на расстоянии сантиметра, лбы соприкасаются. Такого лица у мессира я никогда не видела: он быстро возвращает самообладание, но в чёрных глазах ещё пламенеет зарево пожара.

— Ни единой молнии, — хмурится и тихо произносит он.

Голос чуть хриплый, и от этого я краснею ещё сильнее. Хочется поскорее сунуть голову в ведро с ледяной водой.

— Вы с ума сошли? — раздосадованно зашипела я, выворачиваясь. — Что ещё за проверки такие?

Вне кольца его рук дышалось свободнее.

А ещё стало так пусто, что хотелось завыть.

Смешанные чувства, что ни говори. Не знаю, что меня напугало больше: сам факт поцелуя или то, как я мигом позабыла обо всё на свете, стоило ему меня коснуться.

Я пожалела, что не имею привычки таскать на себе сорок накидок и шарфов, в которые так удобно было бы сейчас закутаться — и хорошенько всё обдумать. Вместо стройного хода мыслей мельтешит цветная круговерть, в которой отчётливо проступает только одно — лицо Эдельгара. То его выражение растерянности, которое так сильно резануло меня тогда.

Боль сменяется раздражением. Хочется сбросить его, отцепить, как репей от подола.

Я ничего ему не обещала.

Но отказаться от того, чего не случилось, тоже бывает тяжело.

Глава 48

Смотрины королевской особы — дело помпезное, с размахом, почти как сама свадьба. В дорогу снарядилась добрая половина двора, включая самого короля, проявившего внезапный интерес к будущей невестке. Королева наверняка была вне себя от того, что такое значимое событие пройдёт без её участия — она слегла с заразной хворью и не выходила из покоев.

Не то чтобы многие желали ей скорейшего выздоровления. Двору было не до неё. Имя Самиры аш-Базед не сходило с уст, она стала главной темой для обсуждения за игральными столиками и полуденным чаем. Никто уже не вспоминал падение и позорную ссылку леди Кемброк — бывшая фаворитка проиграла будущей королеве.

Все гадали — хороша ли невеста? Обучена ли манерам? Портрет, привезённый послом, разобрали до последнего мазка. Каждую черту рассмотрели под лупой, но все прекрасно знали — нет в мире более лживого создания, чем живописец. Я тоже улучила момент подсмотреть: с портрета с надменным выражением лица глядела томная восточная красавица с чёрными как смоль кудрями и белоснежной кожей. Оленьи глаза, изящный маленький носик, закутанная в газовые ткани фигура с тонкими запястьями.

Я ревниво сравнивала нас — дурацкое занятие.

В основном потому, что я даже не понимала толком, чего именно опасаюсь. Того, что кронпринц воспылает к ней страстью и позабудет обо мне? Возможно, это было бы лучшим исходом. Он слал мне подарки, а я отправляла их назад. Приходил ко мне — а я малодушно пряталась, потому что не находила в себе смелости для честного разговора с глазу на глаз.

Жить той версией себя, от которой испытываешь невыносимую тошноту, долго не получится. Но я тянула, как могла, не способная сейчас на решительный жест.

Потому что предчувствия никуда не делись. Они крепли день ото дня, и я уже сомневалась, что дело в подавленной магической силе. Чувство опасности, ощутимое, как потрескивание перед обвалом. Оно ворочалось вдалеке, крепло и грозило обрушиться всей своей тяжестью.

Я мерила комнату шагами, не в состоянии усидеть на месте и пары минут. Тревога подстёгивала, гнала куда-то и колола иголками. Лишь одна мысль освобождала меня от неё — но и она не приносила передышки, напротив, порождала беспокойство иного рода.

Я снова и снова возвращалась к воспоминаниям, почти не веря в то, что всё было наяву. Что Дариан Вальде на самом деле целовал меня, а не приснился в предутренний час. Прокручивала в голове каждый жест, каждое касание, столь яро желая вернуться в тот миг, что удивительно, как это вся вселенная не расступилась перед моим стремлением.

Рука об руку с желанием шёл страх.

Я не знаю, что у этого мужчины в голове, что на сердце. Если представить на секунду, что всё это — хитроумный план, чтобы я не помешала женитьбе принца…

Сердито мотнув головой, я остановилась. Яркое полуденное солнце угодило прямо в глаз и заставило щуриться. Эдна оторвалась от шитья и с удивлением посмотрела на меня: последние полчаса я болталась туда-сюда, как маятник, а тут наконец завод кончился.