Шанс. Книга 4

Домой можно поехать – уж там немало укромных мест найду, но лучше Таньку Щурову навестить в ее деревне в Залесском районе моей области или посещу знакомца Ксенофонтова из Псковской области. Подумаю потом.

Все это я обдумывал, затаившись на чердаке. Через некоторое время по чердаку кто-то пробежал, проверил двери выходов в другие подъезды, вернулся в мой и все затихло. Возможно преследователь решил, что я ушел через соседний подъезд и ждет меня под дверью тетиной квартиры.

Через полтора часа, когда большинство жильцов возвращаются с работы и находятся дома, я откопал из керамзита, насыпанного толстым слоем для утепления пола чердака свой тайник с документами и деньгами, осторожно спустился до верхнего жилого этажа и вызвал лифт. Спустился на нем до третьего этажа и позвонил в квартиру Виктора. Знаю его, как нормального мужика, ранее сидевшего, живущего по понятиям и надежного.

– Виктор. Сегодня на меня напали и пытались засунуть в машину. Ребята подготовленные, еле ушел. Думаю, не отстанут. Хочу временно залечь где-нибудь на время и выяснить – кому я понадобился? Мне надо лишь предупредить своих, что отъеду на некоторое время. Уже собрался (тряхнул сумкой). Проверить бы, нет кого посторонних на лестнице или в нашей квартире? – изложил я свою версию и просьбу соседу.

– Я все понял, Сергей. Не спрашиваю, что ты натворил. Знаешь – соучастник, не знаешь – свидетель, – проговорил Виктор, хохотнув и вспомнив тюремную поговорку. – Знаю, что парень ты нормальный, без гнили. Это не связано с той кражей? Не догадываешься, кто это были? Менты? Блатные? – попытался выяснить он.

– Не знаю. Сам хочу выяснить, ведь я ни с «фарцой», ни с блатными не связан и никаких дел не крутил, – воскликнул я. – Думаю, менты бы по-другому действовали. Корочку сунули бы в рыло и все, в машину, – добавил.

– Это, да! – сосед кивнул крупной лохматой головой. – Выяснять по своим каналам ничего не надо? – участливо заглянул в лицо он. – Могу и с лежкой помочь.

– Не хочу тебя впутывать, – мотнув головой оказался я. – Мне бы только встретиться со своими, – повторил просьбу. – Все остальное потом. Есть связи.

Виктор кивнул и обернулся в сторону комнаты.

– Люба! – крикнул.

– Чего надо делать? – на кухню вошла жена Виктора, теребя в руках полотенце. – Я все слышала, – пояснила опытная и верная супруга.

– Поднимись по лестнице к Серегиной квартире и посмотри, нет ли кого посторонних рядом. Поговори с хозяйкой о чем-нибудь своем, о бабьем. Тоже оглядись и если чисто, то пригласи хозяйку под каким-нибудь предлогом к нам, – проинструктировал сосед жену.

– Если там будет девушка, то позовите и ее тоже, пожалуйста, – добавил я.

Через двадцать минут ко мне кинулись встревоженные мои дорогие женщины.

– Что случилось, почему ты не идешь домой? Мы волнуемся, – запричитала тетя, а Гуля молча ухватила за руку и встревоженно вглядывалась в лицо.

Я взглянул на Виктора, и он вышел с кухни.

– На меня было совершено нападение, – я не счел нужным скрывать от близких произошедшее, так как вероятно их будут опрашивать, разыскивая меня.

Пусть уж думают, что испугался и сбежал, только тогда надо дезинформировать и проложить несколько ложных путей для поисковиков. Догадываюсь, насколько эффективно может искать КГБ человека в своей стране.

– Все нормально, я отбился и ушел, но в Ленинграде мне больше нельзя оставаться, – продолжил, но тут на кухню вошла жена Виктора.

– Я проверила – на лестнице нет никого и на улице не видно посторонних. Прошла до арки, – доложила и вышла, оставив тактично нас одних.

– Что происходит? – в панике воскликнула тетя, а Гулька сильнее сжала руку.

– На меня во дворе напали и попытались затащить в машину. Я отбился и ушел. Понятия не имею, кому я понадобился таким образом. Думаю, что мне надо покинуть на время Ленинград, но домой не поеду, – рассказал о произошедшем подробнее и посмотрел многозначительно Гуле в лицо. – Думаю, что вас будут опрашивать, сами знаете кто, – предположил, понизив голос. – Вам ничего не грозит, но и врать не надо. Вероятно, поеду на Север, поработаю месяц в какой-нибудь бригаде. Вернусь к осени. Гуля едь домой на каникулы и не о чем не беспокойся. Все будет хорошо! Тетя, тебе придется сложнее, ты останешься здесь и тебя будут контролировать, поджидая меня. Извини, что так получилось.

– Не за что тебе извиняться! – воскликнула она в негодовании. – Это тем надо извиняться, которые нам спокойно жить не дают. Ты ведь ничего плохого не сделал! Только хорошее о тебе знаю и получаю. Почему так?

Гуля молчала, но по лицу текли слезы. Я стиснул зубы от бессилия и упрямо поднял голову.

– Успокойтесь, пожалуйста! – попросил я тихим голосом. – Надеюсь, за месяц все выяснится и заживем, как все, спокойно, – предположил, но сам уже на это не надеялся.

Неужели так и придется мне бегать всю жизнь? Все равно когда-нибудь найдут. Ладно, отдохну месяц где-нибудь и к осени вернусь, а там будь, что будет! Принял решение, успокоился и с улыбкой взглянул на женщин.