Шансон для братвы

И вот эта комичная парочка следователей навалилась на группу свидетелей и обвиняемых. Их таскали на допросы по три раза в неделю, предъявляя студентам и домохозяйкам, инженерам и разнорабочим дикие доказательства их якобы “преступной деятельности”, и яростно требовали назвать “старшего”. На робкие попытки выяснить, что “зуботыки”* имеют в виду под словом “старший”, Лезвийский с Поляковой зловеще шептали: “А вы назовите, мы сами разберемся”. В “старшие” попали и заведующий кафедрой одного института, и мастер трамвайного парка, и председатель гаражного кооператива. Прокуратуру захлестнула волна жалоб. Дедкин стал бояться выхолить на работу после столкновения с одним из “старших” – семидесятипятилетним дедушкой, героем Соцтруда, имя которого назвал от отчаяния один из задержанных студентов. Дедок огрел прокурора палкой в приемной, когда тот вежливо отправил его за разъяснениями к следователям.

Тут под сурдинку объявился Огнев, раздобывший домашний телефон прокурора и трезвонивший по поводу своего дела – Хорошо еще, не появлялся вечерами во дворе со своим доберманом. Что неоднократно предлагал, мотивируя это тем, что, мол, “собачки подружатся, глядишь, и дело уголовное с мертвой точки сдвинется”. Дедкин вежливо отказывался, однако терпение его было на пределе.

– Это вообще не проблема, – Рыбаков-старший щелкнул пальцами и поправил очки, – можно поместить в проводящий электричество раствор специальный гель с изменяемой характеристикой поверхностного натяжения. Будет вроде медузы. Окрасить в любой цвет можно. Задачка элементарная.

– А сколько это встанет в денежном эквиваленте? – Для отца “биокомпьютер” был залегендирован под дизайнерский изыск для приятеля.

– Ну, не много. Долларов сто. Ты Альтшуллеру позвони, думаю, он за пару дней сделает. Как раз он специалист по аморфным соединениям. У них лабораторию распустили, так любому приработку рад… Если хочешь, эта штука еще светиться будет, или искорки бегать…

– И такое возможно?

– Конечно. Если б ты дурью не маялся, а учился, то сам бы знал… – Папик лихо взлетел в седло любимого конька, но сынок быстро его оттуда сдернул.

– Я деньги зарабатываю. Поучиться еще успею…

– Ну, как хочешь. Ты Мише позвони и подъезжай к нему. Да, кстати, вы что, новую машину купили?

– Да ты что! Так, старую с доплатой обменяли… Откуда столько на новую? – схитрил Денис. Ксения уже успела заехать к свекрови на сверкающем синем “рэндж-ровере”.

– А, понятно.

– Между прочим, когда Абрамович приедет? Его бабки уже неделю у меня лежат…

– Не знаю, пока не звонил. Погоди, а почему его деньги у тебя?

– Вещь ведь продана, – не понял Денис, – на мой паспорт же выставляли. Ты ж с ним договаривался…

– Я? Мы вообще об этом не говорили, – удивился Рыбаков-старший.

– Стоп! Как не говорили? Мне его жена сказала, что паспорт у него в ОВИРе и с тобой договорка была…

– В каком еще ОВИРе? Гриша на режимном заводе работает. Не дадут ему загранпаспорт, у него же секретность.

– Сейчас кому угодно дают. Сто баксов плати – и вперед!

– А разговор… – продолжал сомневаться Александр Николаевич, – черт, почти полгода прошло, я и не помню – Нет, вроде не было, он говорил что-то о трудностях в магазинах. Непонятно мне, как я мог такое упустить? Ладно, ну забыл, бывает… Тебе надо было мне напомнить!

– А я и не сообразил как-то. Думал, ну обговорили, и все. Чего двадцать раз повторять… – огорчился Денис. Действительно, мог бы и с большей ответственностью подойти, все-таки старшее поколение.

– Но он свои пять миллионов железно получает?

– Папа! Какие пять миллионов? Там двадцать пять тысяч долларов!

– Как двадцать пять? – Александр Николаевич чуть не уронил очки.

– Двадцать пять, по курсу почти сто пятьдесят миллионов – А что? – ошарашенный реакцией отца, спросил Денис.

– Мне Гриша говорил, что на тысячу долларов рассчитывает.

– Пап, как он мне сказал – я так и поставил. Что-то вы совсем о другом между собой говорите, не о том, о чем со мной. Вам обоим рыбу надо есть, память улучшает, – съехидничал непочтительный отрок, – а то все путаете. Это твой приятель, вот и сними с него за шахер-махер разницу между тем, сколько он тебе говорил, и реальной ценой – Я в обиде не буду.

– Не подначивай, я с ним сам разберусь. Сорок лет знакомы.

Султанов нервно поправил галстук и взглянул на невозмутимого Огнева.

– Прокурор подписал повтор, комиссия не ответила на наши вопросы в полной мере. Это недолго, час-полтора…

– А я что – против? Надо так надо. Но хочу вам заметить, , уважаемый, что по статусу я свидетель, и таскать меня постоянно, если вам или Воробейчику что-то непонятно, это, по меньшей мере, странно… Если вам что-то неясно, вот друг с другом и побеседуйте, – Дмитрий выводил следователя из себя ледяным взглядом и пренебрежительным тоном, – вдруг к консенсусу придете. У меня-то время есть, надо будет, я вам очередное доследование в одни ворота обеспечу. Оснований выше крыши… Все равно работать заставлю, хотите вы этого или нет. Будем воспитывать мисс Марпл* в отдельно взятом следственном отделе…

Султанов в бешенстве взглянул на часы.