Шанталь, или Корона против

Я еще могу понять «почему». Наш род знатен, от знаменитой пра-пра-бабки мне, единственной среди сестер, достались каштановые волосы — темное золото, оно же наше второе семейное сокровище. Первое — серебро. Доходы от рудников позволяют обеспечить приличное приданное невесте, а отсутствие высоких покровителей сделать свадьбу быстрой, невесту — сговорчивой. Так уж вышло, что в моем роду нет великих политиков, чиновников или военных. Ковенберхи предпочитают мирные занятия: путешествия, литературу. Страсть к карточным играм тоже, кстати, семейное. И если бы не серебряные рудники, которые до сих пор приносят неплохой доход, мы были бы уже бедны, как мышь в заброшенном амбаре.

Но вернемся к упырю.

Фаби — вот кого мне не хватает! Кузина держала в памяти все мало-мальски известные рода, помнила, кто оскандалился на приеме прошлого года, а кто блистал у императора, удостоившись танца от высочайшей особы. А как она рассказывала! Наискучнейшая новость о чаепитии двух семейств представала в новом, исполненном тайного смысла свете. Ей бы вести колонку светской хроники — «Столичный вестник» озолотился бы.

Откуда же у меня ощущение, что я недавно слышала фамилию Даренбергов? Кажется, это была новость из разряда: «Сплетня высшего света. Официально не существует, но жалит не хуже гадюки», и вместе с Даренбергом упоминалась женщина. А вдруг этот упырь опозорил бедняжку и теперь пытается уйти от гражданской ответственности? Жениться дважды нельзя, но с точки зрения общественности лучше скорый брак по расчету, чем вынужденный мезальянс по приговору.

В моих мыслях темноволосый мужчина обзавелся рыжими проплешинами, козлиной бородой, клыками и огненными зрачками. Сын бездны, а не человек!

И кто мне поможет? Я перебрала знакомых, с огорчением отвергая одного за другим. Ни у кого из них не хватит сил повлиять на решение императора.

Но если попробовать поговорить с дарьетой ВанДаренберг? Вдруг она не в восторге от выбора сына, как и я? У мам взрослых сыновей всегда на примете есть подходящая невеста и не одна. Решено, отправлю письмо дарьете из Фракании. Слабая, но все же надежда заполучить союзника.

Пароход отворачивал от берега, фигурка на палубе стала крошечной, а он все не мог оторвать от нее взгляд.

Андэр привстал на стременах, кашлянул.

— Молчи, — оборвал Леон слугу, добавив вполголоса: — А что еще можно было ожидать от девицы, ухитрившейся в десять лет задурить голову целому цирку.

— Простите, дэршан, моя вина, — понурившись, проговорил Андэр, и на его лице промелькнул целый ряд эмоций от раскаяния до обиды и раздражения. Подмышки святого Гранда. Надо было так оплошать! Но кто мог подумать? А еще благочестивое семейство… К чему катится мир, если дарьеты позволяют себе подобное?! Интересно, что предпримет хозяин, когда поймает воровку? Высечет, посадит в тюрьму или еще что-нибудь придумает? Не всерьез же он собрался на ней жениться?

— Твоя, — согласился Леон.

Андэр поежился. Умел хозяин говорить, не повышая голоса, от чего становилось не по себе. И лучше чистосердечно раскаяться, чем оправдываться: спешил, догонял…

— Вы просили всегда проверять вещи, если они остались без присмотра дольше одной минуты.

— Меньше, Андэр, меньше. Чтобы подсунуть или вытащить из саквояжа специалисту достаточно пяти секунд. Если хочешь и дальше работать на меня, учись на ошибках. В следующий раз противником может оказаться не девица, а кое-кто серьезный.

Ветер на берегу был под стать настроению — холодный, пронизывающий, и Андэр с тоской подумал о чашке горячего чая. Теплая постель после бессонной ночи казалась недостижимой мечтой, ел он вчера вечером, но чай, просто чай без булочки, он по крайней мере заслужил?!

— Понял, дэршан, еще раз простите.

— Что же… урок нам обоим, — усмехнулся Леон, провожая взглядом уходящую с палубы женскую фигурку — золотым бликом мелькнули волосы. — У меня есть работа для тебя. Отправишься в столицу. Хочу, чтобы завтра, нет, не успеешь, послезавтра вечером новость о помолвке была во всех крупных газетах. Встретишься с дэрой Розталь, она поможет.

— Розталь? — с ужасом на лице повторил Андэр. — Та самая Розталь из Вестника?

Это не работа. Встреча с ужасной женщиной — проклятие, и хозяин знает об этом. Но тапочки святого Гранда, он готов на любое наказание, только бы не встречаться с этой женщиной, не видеть её пронизывающий, почище стилета, взгляд, не слышать завораживающий голос, от которого становишься точно пьян, а изнутри лезет такое, что и стыдно вспомнить. А ведь до встречи с дэрой Розталь он никогда не считал себя болтуном.

Что же… Его личный счет к девчонке Ковенберхов растет, точно крапива на кладбище.

— По пути заедешь к Ковенберхам, вручишь перстень и подтвердишь помолвку, — Леон снял фамильный перстень, передал помощнику.

Тот с убитым видом убрал перстень в карман пиджака. Мягкая постель откладывалась на неопределенный срок.