Шанталь, или Корона против

— Должен был?

Тон жениха был холоден, но больше нервировал его взгляд мимо меня вглубь комнаты.

— Нет, конечно, нет, — горячо заговорила, — вы его не знаете. Он — прекрасный человек, отзывчивый. И если его втянули в заговор, то пользуясь добротой. Он никому не отказывает. Всем помогает.

— Вас послушать, так за помощь в заговоре я должен его наградить?

— Нет, конечно, но не судите строго. Прошу, — я села в постели, сложила руки на груди.

Я верно сошла с ума, уговаривая палача отменить приговор, но бордель, дядя, побег, казалось, сблизили нас.

— Я хочу знать, почему ты сбежала?

Вопрос был сух и отдавал тюремным холодом, а я… смотрела на его профиль, столь знакомый по серебрушкам, и начинала злиться. Истинный дэршан должен был уже простить девушку и самому попросить прощение. Но этот твердолобый упрямец и не думал вести себя благородно.

Вот что я могла ответить? Что батюшка обещал выдать замуж лишь по моему желанию? Что бежать не планировала? Что вообще ничего не планировала, в голове были лишь хаос и злость. Что злость привела в гостевую комнату и подтолкнула заглянуть в сумку?

Если бы не дневник, я бы не решилась уйти в ночь, а согласилась на сделку. Порыдала, но согласилась в надежде, что возвращение дяди вернет мне свободу.

Признаться, что испугалась оказаться за решеткой за кражу? Что ударилась в бега, чтобы не навлечь его гнев на семью? Да, логики в моих словах было мало, но что делать, если в тот момент логика позорно удрала, предоставив хозяйке выкручиваться самой.

— Я не хотела убегать, — говорила тихо, стараясь, чтобы голос не дрожал, — просто…

— Просто, — передразнил он меня, — кто-то испугался расплаты. Тебя не учили, что лучше признаться, чем убегать от наказания?

Я выразительно фыркнула, не соглашаясь. Весь мой жизненный опыт показывал, что признания хороши, если тебя застали на месте преступления или если совесть требует повинной головы. Если же угроза наказания перевешивает доводы совести, то лучше промолчать.

— Шанти-Шанти, — Леон укоризненно покачал головой, — ты хоть понимаешь, что влезла в разведывательную операцию, привлекла к себе внимание серьезных людей, испортила печать защиты, и теперь на тебя завязана непонятная магическая сущность с дурным чувством юмора?

Мне вспомнился череп, и я невольно поежилась. Что и говорить, тварь была жуткой. Но именно она спасла мне жизнь, убив людей в подвале. Так что ради справедливости стоило признать — вреда мне она не принесла.

— Мне жаль, — призналась честно, — что испортила вам операцию.

— И только? — вскинул он брови.

Я пожала плечами. От меня ждали извинений, и будь я умнее, уже давно посыпала бы голову пеплом, признавая свое ничтожество. Попутно прошлась бы по достоинствам жениха — мужчины обожают лесть — и получила бы прощение. А может, заработала бы одобрительное потрепывание по голове: молодец, хорошая девочка.

— Если вы ждете извинений за побег — их не будет, — мой голос окреп от злости, — как и извинений за то, что без спросу взяла ваш дневник. Сами виноваты. Нечего невесту шантажом склонять к замужеству. Это неэтично и незаконно.

— Обвиняешь? — прорычал Леон, явно выходя из себя. — На закон ссылаешься? А проклятие ты тоже по закону накладывала?

И он повернул наконец свое лицо ко мне, ткнув пальцем в щеку, где алыми полосами пламенел рисунок цветка — печать бездны, как ее прозвали в народе.

Проклятия бывают разными. Как гласил учебник истории, в темные времена, когда маги правили людьми, получить проклятие было все равно, что заболеть простудой. Взглянул косо на мага — и вот тебе подарок: от чесотки, поноса до хронического невезения. А печать — предупреждение для окружающих, что беднягу десятой дорогой обходить надо.

И как жениха угораздило? Магов теперь у нас рад два и обчелся, да и наложение проклятия карается строго. От пяти лет заключения до казни.

Так стоп. Что он сказал? Я похолодела, потому как до меня дошел смысл его фразы.

— В-вы в своем уме? — вскочила с кровати, мигом забыв и про помятое платье, и расстёгнутые на лифе пуговицы. — Интересно как? Даже если я хотела вас проклясть, не смогла бы. Я — не маг!

— Мне, знаешь ли, это тоже интересно, — темные глаза жениха стали черными от ярости. Он поднялся, нависнув надо мной, и я невольно сделала шаг назад. Очень хотелось пискнуть и спрятаться под кровать, — но твой дядя уверен — это твоих рук дело.

Дядя? Уверен? Дело — дрянь. Хассель ошибается редко.

— И ты признаешь, что хотела меня проклясть? — его пальцы ухватили меня за подбородок, глаза поймали взгляд, и я замерла испуганным кроликом.

Так что я там собиралась делать? Пискнуть и под кровать? Самое время приступать к столь замечательному плану.

— В-вас? Проклясть? Никогда!

— Врешь!

— Дарьеты не врут, — оскорбилась я, приподнимаясь на цыпочки, потому как стальные пальцы все выше задирали подбородок.

— Конечно, — саркастически улыбнулся Леон, — лишь немного приукрашают. А сейчас ты снимешь это украшение, ясно?