Шанталь. Ход королевы

Теперь дело оставалось за малым: сорвать с пояса связку ключей и отпереть камеры. И вот, когда казалось бы, вот она свобода… снова подал голос «мудрец»:

– Не спешите. Помните, что я вам говорил. Дождитесь начала утренней молитвы и только тогда бегите. Это ваш единственный шанс.

Он был прав. И как бы у каждого из нас ни чесались руки в сию же минуту разнести к чертям собачьим все преграды, стоящие между нами и свободой, здравый смысл победил, и мы остались на месте, хотя, признаюсь, это было совсем непросто.

Минуты растянулись в часы ожидания, показавшиеся годами. Несмотря на попытки расслабиться и постараться отдохнуть перед решающим рывком, никому до конца это не удалось. Тела болели от неудобного сидения на холодной земле. Все молчали. Каждый думал о чем-то своем, тревожно вслушиваясь в ночную тишину.

И вот, когда измученным томительным ожиданием уже начало казаться, что утро не наступит никогда, где-то вдали послышался голос муэдзина, призывавшего мусульман в мечеть.

Все вскочили как по команде. Отпереть двери, имея в руках ключи, было делом одной секунды, и пленники бросились вперед.

Я немного замешкалась. Оставалось одно дело, которое откладывать на более поздний срок не имело никакого смысла, поэтому, окликнув покидающих последними камеру матросов, я дала команду любой ценой спасать «мудреца», чьи знания еще могли бы нам не раз пригодиться, а также прихватить с собой одного из связанных предателей с шебеки, оставив его товарищей дожидаться своей незавидной участи во вновь запертых камерах.

Убедившись, что поручение в точности исполнено, я побежала догонять своих.

Кажется, на сей раз капризной фортуне было угодно повернуться к нам лицом, а иначе как объяснить то, что, не встретив в этот час на пути ни единой живой души, мы беспрепятственно добрались до внутреннего дворика, где беспечные захватчики свалили в одну большую кучу награбленное, среди которого было и наше оружие.

Я готова была заплакать, вновь ощутив в руке приятную тяжесть прощального подарка Клода, оказавшегося в общей груде. Схватив клинок и подняв его над головой, я вполголоса скомандовала:

– Вперед! Снести к дьяволу ворота! – и замерла на месте, когда обе створки распахнулись до того, как до них успел добежать первый матрос, а знакомый голос с сильным парижским прононсом предупредил наши последующие действия:

– Рад приветствовать вас на свободе, mes amis! И раз вам удалось освободиться самостоятельно, не дожидаясь нашей помощи, то не будем терять ни минуты!

Капитан Лефевр, а это был именно он, в сопровождении трех угрожающего вида мавров, самым удивительным образом выполняющих все его распоряжения, махнул в сторону стоящих на якоре кораблей:

– Красавицы ждут нас!

Сотня вопросов вертелась на языке, но, памятуя о времени, которого у нас практически не оставалось, решила задать их после того, как мы окажемся в безопасности подальше от острова. Кивнув Патрису, взявшему на себя командование, я вместе с остальными бросилась вперед.

Крепость находилась практически на берегу, поэтому нам хватило и пяти минут, чтобы добежать до воды. Но тут на пути возникло новое препятствие в виде полудюжины берберов, несущих вахту возле вытащенных на песок лодок. Не ожидающие, что пленники смогут сбежать, они всего на миг растерянно замерли, сами не осознавая, что этим дают нам преимущество, коим мы не преминули воспользоваться. Схватка была жестокой, но очень короткой. Жажда жизни придавала сил, и по прошествии всего нескольких минут заполненные до отказа лодки отчалили от берега в сторону стоящих неподалеку на якоре «Смерча» и «Жюли».

– Поднять якорь! Рубить канаты! – ощутив под ногами привычное покачивание палубы, каждый почувствовал себя увереннее. И когда в этот самый момент на берегу показались бегущие в нашу сторону вооруженные люди, никто не растерялся, все точно знали, что нужно делать.

– Открыть порты! Пушки к бою! – скомандовал капитан Патрис, занимая свое место за штурвалом «Смерча», и, словно продолжая его мысль, капитан Лефевр прокричал своим молодцам на «Жюли»:

– Стрелять по моей команде! Мачты на прицел! Стрелкам занять позиции! Целься! Огонь!

– Огонь! – эхом отозвался Патрис.

Пушечными выстрелами и картечью оба корабля, набирая ход, намеренно наносили сильнейшие повреждения стоящим на якоре судам, не давая возможности их командам приблизиться из риска расстаться с жизнью.

Дым, грохот, треск рушащихся мачт и проклятия, сыплющиеся на нас со всех сторон, – Джерба надолго запомнит чужаков, сумевших утереть нос его обитателям.

Один из снарядов попал в уже порядком развороченный трюм, где хранился запас пороха. Раздался страшный взрыв, и пламя вырвалось из недров корабля как вестник из преисподней, грозя перекинуться на стоящие поблизости суда. Угрозы сменились криками отчаяния, когда до неприятеля наконец дошло, как жестоко его провели.