Шанталь. Ход королевы

– Вот здесь, – дав знак одному из матросов, она подождала, когда тот вынесет вперед большой полотняный мешок, доверху набитый бумагами, после чего продолжила, – личный архив Фэйзила Бута, – она пальцем указала на сидящего рядом с Ангусом душегуба, чье лицо было перекошено неконтролируемой злобой, – тот самый, которым он шантажировал вас. Все долговые расписки, а также неопровержимые доказательства того, как, сговорившись с Ангусом, они предавали всех своих, сообщая секретные данные испанцам, щедро оплачивающим их усердие. Страшно представить, сколько славных ребят погибло из-за алчности этих предателей, не заслуживающих ничего, кроме смерти. Я собственными глазами видела комнаты в борделе Бута, в которых вперемешку с рвотными массами и собственными испражнениями лежали наши собратья, утратившие человеческий облик и превратившиеся в живые трупы после того, как этот подонок подсадил их на опиум.

Голос девушки непроизвольно дрогнул, и ей пришлось сделать паузу, во время которой она постаралась справиться с эмоциями. Она с трудом перевела дыхание. Чувствовалось, как непросто ей давались воспоминания о тех ужасах, которые многие мужчины, оказавшись на ее месте, постарались бы поскорее забыть. Но она была из другого теста. Зеленые глаза сверкнули решимостью, и она продолжила:

– И вот сейчас, стоя перед вами, я спрашиваю: нужен ли Тахмилю король-предатель? Собираетесь ли вы и дальше рисковать собой ради того, кто хуже врага? Ответ, я думаю, очевиден…

Она неторопливо оглядела собравшихся, переходя от одного лица к другому, словно читая то, что было на них написано.

– Как законный претендент я собираюсь бросить вызов разлагающейся власти Ангуса и призываю вас присоединиться ко мне. Клянусь, что, если буду избрана королем, никогда не пойду против братства, ставя его интересы выше своих собственных. Мы перепишем кодекс, и отныне каждый сможет оставлять себе пятьдесят процентов с добычи.

– Пятьдесят процентов, говоришь? По рукам, девочка! – со скамьи поднялся один из пожилых, наиболее уважаемых капитанов и, обнажив в улыбке пеньки гнилых зубов, кивнул своим матросам: – Сюда, ребятки! Вот это, я понимаю, королевское предложение!

Сразу же следом за ним встал еще один капитан… а затем еще один…

Кипя от бешенства, Ангус молча следил за тем, как без особых усилий, всего с помощью нескольких слов, проклятая девчонка переманила на свою сторону его лучших людей. Только пусть не радуется. Так просто сдавать позиций он не собирался. Бросив к ее ногам злополучную карту, шотландец скрестил руки на груди и, повысив голос, чтобы было слышно каждому, объявил:

– Закон гласит, что всякий пират, кому была предъявлена «карта смерти», имеет право отстаивать свою правоту в честном поединке с тем, кто бросил ему обвинения. Запомните! На Тахмиле никогда не будет иного короля, кроме меня! Сначала я расправлюсь с этой самозванкой, а затем собственными руками сверну ваши шеи, чертовы предатели!

По его знаку один из преданных людей поднес ему боевой топор, с трудом удерживая его в обеих руках. Насмешливо ухмыльнувшись, шотландец с легкостью принял у него оружие и завертел над головой, словно он был игрушечным.

Патрис был в отчаянии, безумно злясь на скрытную Шанталь, до последнего момента отказывающуюся делиться с ним своими планами. «Дурочка! Она только что своими руками вырыла себе могилу. Против Ангуса, человека-медведя, виртуозно владеющего топором, у нее не было никакого шанса. Он с первого же удара разрубит ее напополам!»

В поисках какого-нибудь выхода он обернулся и успел перехватить странный взгляд, которым успели обменяться Шанталь и стоящий поодаль Нино, в то время как один из матросов со «Смерча» передал ей шпагу. Никакого удивления или паники. Эти двое точно знали, что делали, и сам не понимая, как это с ним произошло, но Патрис почувствовал, что успокаивается. В конце концов разве не он дал себе слово больше доверять этой отчаянной сорвиголове? Кому, как не ему, неделями напролет наблюдающему за ее тренировками, не знать, на что она в действительности способна?

Заметив, как, пользуясь суматохой, Бут пытается улизнуть из зала, он преградил ему путь:

– Далеко собрался?..

* * *