Шантарам

– Он у нас теперь большой начальник – что-то вроде исполнительного вице-президента компании, которую мы организовали – Летти, Кавита, Карла с Джитом и я. – Поколебавшись, она добавила: – Она спрашивала о тебе.

Я молча смотрел на нее.

– Карла, – пояснила она. – Она вроде бы хочет встретиться с тобой.

Я продолжал молчать и не без удовольствия наблюдал за тем, как разнообразные эмоции гоняются друг за другом на фоне мягкого ландшафта ее лица с безупречными чертами.

– А ты видел, как он выполняет свои трюки? – спросила она.

– Викрам?

– Да. Он проделал целую кучу разных трюков, пока Летти это не прикрыла.

– Да нет, я был слишком занят. Но мне хочется увидеться с ним.

– Так что же тебе мешает?

– Увижусь. Я слышал, он ошивается возле Колабского рынка, но я давно не заглядывал в «Леопольд». Я много работаю, даже по ночам, и просто… был занят.

– Я знаю, – мягко отозвалась она. – Может быть, даже слишком занят, Лин. Ты выглядишь не очень-то хорошо.

– Стараюсь поддерживать форму, – вздохнул я, принужденно посмеиваясь. – Через день хожу на бокс или карате. Куда уж больше.

– Ты же знаешь, что я не о том.

– Ну да, знаю… Слушай, я, наверно, тебя задерживаю…

– Нет.

– Точно? – спросил я с наигранной улыбкой.

– Я хочу задержать тебя еще на какое-то время, но только не здесь, а у себя в номере. Я закажу кофе прямо туда. Пошли.

Она была права: вид был исключительный. Паромы, перевозившие туристов на остров Элефанта и доставлявшие их обратно, гордо скользили по волнам. Сотни более мелких судов зарывались носом в воду и кланялись, как птицы, чистящие перышки, а гигантские грузовозы, прикованные якорями к горизонту, неподвижно маячили вдали, на границе спокойной воды залива. Под высокой каменной аркой Ворот в Индию и вокруг нее вились цветные гирлянды туристов.

Лиза сбросила туфли и села на кровать, скрестив ноги. Я примостился на краешке рядом с ней, с интересом разглядывая щербинки в полу. Мы молчали, слушая звуки, доносившиеся в комнату с морским ветерком. Занавески вздымались, как паруса, и в следующий момент с легким шуршанием опадали. Затем она сделала глубокий вдох и произнесла:

– Я считаю, что ты должен жить со мной.

– Хм… Это…

– Пожалуйста, выслушай! – прервала она меня, подняв ладони.

– Я просто не думаю…

– Ну пожалуйста!

– Хорошо, – улыбнулся я, устраиваясь на кровати более основательно и прислонившись к спинке.

– Я нашла неплохую квартиру. В Тардео. Я знаю, ты любишь Тардео. Я тоже люблю. И я уверена, что квартира тебе понравится, потому что мы оба любим такое жилье. И вообще, Лин, я хочу сказать, что нам с тобой нравятся одни и те же вещи. У нас много общего. Мы оба отказались от наркоты. А это не хрен собачий, ты сам знаешь. Это не многим удается. Но у нас с тобой это получилось – и у тебя и у меня, – и это потому, что мы с тобой похожи. Нам с тобой будет хорошо, Лин. Мы будем… хорошо жить.

– Видишь ли, Лиза… я не могу утверждать, что бросил наркотики.

– Ты бросил, Лин.

– Я не уверен, что никогда больше не притронусь к ним.

– Но тем более важно, чтобы кто-то был рядом, как ты не понимаешь? – умоляюще произнесла она, чуть не плача. – Я удержу тебя от них. Насчет себя я уверена, я их ненавижу. Если мы будем вместе, то будем присматривать друг за другом, вместе работать в Болливуде, вместе отдыхать.

– Понимаешь, есть обстоятельства…

– Если ты беспокоишься насчет австралийской полиции, то мы можем уехать куда-нибудь, где они тебя не найдут.

– Кто сказал тебе об этом? – спросил я, сохраняя непроницаемое выражение лица.

– Карла, – ответила она спокойно. – И тогда же она наказала мне заботиться о тебе.

– Карла велела тебе заботиться обо мне?

– Да.

– Когда?

– Давно уже. Я спросила ее как-то насчет тебя – как она к тебе относится и каковы ее планы в отношении тебя.

– Почему?

– Что «почему»?

– Почему ты спросила об этом? – произнес я медленно, накрыв ее руку своей.

– Потому что я влюбилась в тебя, дурак! – объяснила она, встретившись со мной взглядом и тут же отведя его. – Я и с Абдуллой-то сблизилась только для того, чтобы заставить тебя ревновать или, по крайней мере, заинтересоваться мной. И потом, он был твоим другом и так я могла чаще видеться с тобой.

– О господи! – вздохнул я. – Прости меня, Лиза.

– Ты имеешь в виду Карлу? – спросила она, наблюдая за тем, как трепещут на ветру занавески. – Ты все еще влюблен в нее?

– Нет.

– Но все еще любишь.

– Да.

– А… как насчет меня?

Я не ответил ей, потому что не хотел, чтобы она знала правду. Я и сам не хотел знать ее. Тишина сгущалась и разбухала, я уже кожей ощущал, как она наваливается на меня.

– У меня есть друг, скульптор, – сказала она наконец. – Его зовут Джейсон. Ты знаешь его?

– Нет, не помню, чтобы мы встречались.

– Он англичанин, и у него типично английский взгляд на вещи, не такой, как у нас – американцев, я имею в виду. У него большая студия в Джуху. Я иногда бываю там.

Она опять замолчала. Мы сидели, погружаясь поочередно то в прохладу, доносившуюся с морским бризом, то в жару, поднимавшуюся с улицы. Ее взгляд обволакивал меня, как краска стыда. Я смотрел на наши руки, сцепленные на постели.