Шантаж

(Лодочки купила в обед одна из сотрудниц отдела и уступила Зиночке, убедившись, что ей самой они жмут.)

- Покажите.

Кибрит показала. И, словно бы не удержавшись, примерила: на дне коробки лежал товарный чек. Шантажист клюнул на приманку. Чек был помечен вчерашним числом. Должностное преступление ради чешских лодочек - как по-бабски достоверно!

Он снова обратился к папке.

- А если пропадет?

Зиночка оперлась о стол, подрагивающей рукой оттянула ворот свитера:

- Решетка...

Дрожь в руках имитировать нельзя, они и впрямь тряслись, и ворот душил, потому что в папке заключалась главная опора конструкции.

- Ладно, - решился шантажист. - Беру как задаток. Но имейте в виду, этой папочкой вы племянника не прикроете. И если что... - он сунул папку под пиджак.

"Слава Богу! Сделка состоялась".

- Только, умоляю, чего-нибудь не потеряйте!

- Не имею обыкновения. Приятно было познакомиться. И дружеский совет на прощанье: не вздумайте сообщить обо мне коллегам.

- Что я, сама себе враг? Но... вы обещаете вернуть документы, как только...

- А зачем портить вам жизнь?

- Не мне одной. И себе, - выпустила коготки Зиночка. - Возбудят следствие. Чтобы сколько-то оправдаться, я расскажу все. Опишу вашу внешность, приметы: рост 180, вес 81-82, след от пулевого ранения на правой ноге.

Шантажист впился в нее вопросительным взглядом.

- Вы высоковато поддергиваете брючину, а я, знаете ли, не лишена наблю...

- Ясно, - оборвал он и спросил уже от двери: - Когда будет готова экспертиза?

- Через два-три дня. Раньше никак. Сама бы рада!

- Я позвоню.

Ушел. Зиночка обессиленно привалилась к стене в передней и так стояла, пока не услыхала на лестнице топот Рикки и Сережи.

* * *

Примерно через час с четвертью возле подъезда Кибрит выгрузились из такси двое пьяных. Один - что повыше ростом - еще чудом держался на ногах и кое-как доволок до лифта совсем раскисшего приятеля, способного лишь икать и нечленораздельно приговаривать:

- Спасибо тебе, Гриша!

Так они и ввалились к Зиночке - Знаменский и Томин, примчавшиеся на ее зов. Она смеялась, глядя на разыгрываемый балаган и смаргивала набегавшие слезы. Они здесь, они выручат, теперь все будет хорошо.

А ведь сначала было даже непонятно, как хоть с кем-то связаться. Если, как намекал шантажист, у него под рукой находилась целая банда, то к телефону Кибрит могли присоединить подслушивающее устройство, а за домом учинить наблюдение.

Значит, и позвонить и обратиться сейчас, скажем, в ближайшее отделение милиции - рискованно. А рисковать Зиночка не хотела, положение сложилось слишком серьезное. Да и, кроме того, надеялась все скрыть от племянника: мальчишка его характера и возраста способен был угробить любые охранные меры, воображая, что замечательно содействует "органам".

Посадив Сережку ужинать и слушая его захлебывающийся рассказ о вдруг раскрывшихся талантах Рикки, Зиночка сообразила, что она отличнейшим манером позвонит от соседки напротив: та уехала к дочери, собравшейся рожать, и оставила ключ с просьбой "пожалуйста, иногда напоить мои бегонии".

- Сережа, я к Серафиме Львовне! - вскочила Зиночка.

- Тебе что - неинтересно?!

- Безумно интересно, но цветы который день не политы. Я мигом!

Однако в передней она застыла с ключом в руке.

"Поросят я всех умней... А если вот тут прямо торчит соглядатай?"

Как проверить?.. Вот как - пусть проверит гениальный Рикки!

Она впустила собаку в комнату, где беседовала с шантажистом. Пес прилип носом к стулу, где тот сидел, и радостно замотал хвостом.

- Ищи, негодяй, ищи! - шепнула Зиночка. Рикки ринулся к выходной двери, оттуда, как по ниточке, к лифту и тут поник, разочарованный. Пленительного незнакомца поблизости не оказалось. А если бы ниже или выше на лестнице находился кто-то чужой, Рикки непременно залаял бы в ту сторону; никак не удавалось отучить его от этой дурной привычки.

Итак, путь к телефону свободен!

Зиночка не стала ничего рассказывать, только:

- Павел, скорей ко мне! Лучше с Шуриком! Но входите так, чтобы от вас категорически не пахло погонами!.. Оружие? Обязательно! Жду!

...До утра сидели они потом на кухне, Зиночка рассказывала, припоминая малейшие подробности и черточки. Чайник не сходил со стола. Томин съел все фрикадельки и заодно выскреб горелую морковку.

Было составлено два словесных портрета. Один дала Кибрит, и он обрисовывал шантажиста с предельной точностью, вплоть до походки ("ему наверняка привычна ходьба по неровной земле, не по асфальту: шаг мягче, стопа осторожней"), до манеры говорить, тембра голоса и до цвета лица ("другое солнце - он живет на севере"). Описание Чистодела страдало расплывчатостью и отражало впечатления Сережи, которые Зиночка осторожно у него выпытала.

Были вспомянуты и обсуждены прежние "приисковые" дела: попытка вывести некие закономерности в повадках врага.

Были перелопачены все сыскные возможности и технические средства, которые могли понадобиться в борьбе. А она грозила и опасностями и неожиданностями. Слишком многое оставалось неясным. Зиночка опасалась даже, нет ли у шантажиста своего человека на Петровке: