Шантаж

(Два двадцать, уточнил про себя Знаменский. Новая техника работала исправно, запечатлела и Токарева и Настю, выбегавшую куда-то перед уходом шантажиста).

И тут разговор принял новое течение и весь сосредоточился на Борисе Миркине. И Миша наконец-то ощутил, что способен принести Пал Палычу реальную пользу - тот готовился к решающему допросу и любую черту и черточку характера Миркина схватывал и впитывал и требовал еще и еще. А поскольку память у Миши была магнитофонная, то вся праховская словесная дребедень перекочевала в уши Знаменского, и, прощаясь, тот поблагодарил Мишу тепло и серьезно и попросил побыть на рабочем месте.

* * *

Миркин был готов к очередному натиску следователя. Прошлый раз расстались на том, что "полежит на коечке, авось что вспомнит". И он усердно "вспоминал" и затверживал свои "воспоминания" и накачивал себя решимостью, не поддаваясь никаким уловкам, "каяться" строго по намеченному плану.

В кабинете Знаменского он ощутил некую наэлектризованность и взбаламученность и еще пуще напрягся для отпора. Но Пал Палыч имел вид задумчивый. Пил крепкий чай из термоса. На столе стоял второй стакан и горкой лежали дешевые конфеты.

- Если хотите - ухаживайте за собой сами.

Миркину было не до чаю.

- Странно: видел вчера сон, и сегодня он сбылся, да так жутко... Знаменский хлебнул из стакана, скатал в шарик конфетную обертку. - До того, как вы начнете излагать то, что приготовили, Борис Семенович, один вопрос: Чистодел не поминал, откуда привозят шлих, из каких краев? Есть, что сказать, Борис Семенович, не скрывайте, зачтется.

Скрывать вроде бы нет смысла - прикинул Миркин.

- Когда он предложил мне песок, я, чтобы сбить цену, говорю: небось примесей много, с ним работать трудно, а он говорит: не беспокойся, золото высокопробное, сусуманское.

- Что значит "сусуманское"?

- Не знаю. Я ему вида не подал, но, честное слово, не знаю.

Знаменский набрал внутренний номер:

- Миша, я. Что такое "сусуманское" золото?

- Сусуманские прииски восточнее Оймякона, - без запинки отрапортовал Токарев. - А Оймякон - полюс холода.

- Как туда добираются?

- Через Хабаровск.

- Ага. Томин поехал в Домодедово, будь другом, пусть его тоже сориентируют в географии.

Пал Палыч долил горяченького из термоса.

- Дрянные конфеты, - и полез в ящик за пачкой рафинада.

Заодно вынул пенсионное фото Сергеева Петра Ивановича и положил перед Миркиным.

- Д-да, это он... Удалось найти? И задержали? - взволновался Миркин.

"Если Чистодела взяли, устроят очную ставку. Что из него успели вытрясти?"

- Найти-то нашли. Только вот... не задержали, - Знаменский звякал ложкой, размешивая чай. - Он в оркестрике духовом подхалтуривал на похоронах. Знали?

- Нет.

- Бухал в барабан.

"К чему это все? Раз упустили. Его, что ли, в Домодедове ловят? Глупость какая".

Знаменский допил чай, встряхнулся и взялся за городской аппарат:

- Это, видимо, Настя? С вами говорит следователь Знаменский. Там у вас наши сотрудники, будьте добры кого-нибудь из них... Да, Знаменский. Ну что вы там?.. Правильно. А как ведет себя Антонина Валериановна? Следовало ожидать... Да, как смогу, приеду.

Миркин сидел совершенно неподвижно, но лицо его Пал Палыч "читал" без труда:

- Хочется спросить, почему там наши люди?

- Наверное, засада, - равнодушно буркнул Миркин.

- Зачем?

- Н-ну, может, купца моего надеетесь подстеречь...

- Он вас навещал? - иронически изумился Пал Палыч. - А как же конспирация? Ох, Миркин, Миркин... Борис Семенович... - с сожалением покачал он головой и добавил уже раздельно и многозначительно:

- В гомеопатию я не верю! Ясно?

Миркин дрогнул:

- О чем вы?

- О Праховой.

- При чем тут она? Безобидная старушка...

- Вчера у безобидной старушки побывал тот самый шантажист. Они долго беседовали. Как вы думаете, если у нее сейчас сделать обыск, а?

Голосом Миркин владел хорошо:

- У Праховой? Обыск? Смешно, Пал Палыч...

- Мне - нет. Потому что несколько раньше у вашей старушки побывал еще кое-кто.

Он показал лестничную фотографию барабанщика. Миркин узнал дверь с двумя замками и цепочкой, узнал и посетителя.

- Чистодел... Что его вдруг понесло?!

- Вероятно, послали выяснить обстановку.

Знаменский поднялся, снял со шкафа расторгуевские снимки.

- И вот он же - в ночь после визита к Праховой.

Миркин вцепился руками в стол:

- Мама родная!.. Мама родная!.. Что это такое?!

- Положили под товарняк. Опознали по пенсионной книжке.

Между двух стекол было заключено крошево изодранных страничек, но по случайности (которыми судьба любит намекнуть на ограниченность нашего материалистического мышления) клочок фотографии с одним глазом остался нетронутым и отчетливо совпадал с собесовской карточкой.

Знаменский шагал по кабинету за его спиной.

- Не терплю читать мораль, Борис Семенович, но он на вашей совести.

- Нет! - вскрикнул Миркин и вскочил. - Нет, нет!

- На чьей же?

- Того, кто это сделал!

- Да откуда у него совесть? А вот вы, кабы не пеклись о мнении Столешникова, выдали бы Чистодела сразу. Получил бы срок - но не вышку же...

Миркин рывком отвернулся от стола.

- Если можно... пожалуйста. Пал Палыч... уберите это...