Шантаж

Муж вернулся под утро, весь пропахший чужими сладкими духами. Я усиленно делала вид, что сплю, а внутри плескалась истерия. Не могу больше… Не хочу так больше… Мне очень тяжело… Я не знаю, что делать. С одной стороны муж, который трахает других, но почему-то не отпускает, с другой стороны Валера со своей обжигающей местью. Учитывая прошлое, учитывая наш вчерашний разговор, от него можно ожидать чего угодно. А я ведь тоже соскучилась… Когда его увидела, легкие словно обожгло чем-то горячим, и от желания снова таять в мужских руках всю парализовало. «Валера, Валера, я буду нежной и верной». Валера, ну почему ты такой шакал? Почему?! Надо что-то решать, под таким прессом невозможно жить. Скоро я стану неврастеничкой, и так уже постоянно себя плохо чувствую. В голове всплыли слова Ахматовой:

«От любви твоей загадочной,

Как от боли, в крик кричу,

Стала желтой и припадочной,

Еле ноги волочу».

Все, хватит! Не буду больше жертвой, не буду! С понедельника начну действовать.

Ближе к полудню Сергею опять захотелось поиграть в счастливую семью. Кажется, временами его все-таки мучила совесть за свои измены. Зря! Мне уже давно все равно, ревности я не чувствовала, только уязвленное самолюбие генеральской дочки немного горчило. А может, с блондинкой в блестящем Сергею не очень понравилось, поэтому он захотел поехать семьей в кино, а потом сходить в боулинг. Димка был доволен, но, словно чувствуя обман взрослых, вдруг с тревогой спросил: «Папа, мама, вы ведь не будете разводиться?»

— Дим, что за вопрос? — недовольно заворчал муж, — конечно, нет. У нас идеальная семья, я никогда не допущу развода.

Последние слова показались скрытой угрозой. Я промолчала, ужасно хотелось реветь, у нас пародия на нормальную семью. Папа трахает шлюх, мама об этом знает, в свою очередь ей хочется, чтобы ее трахал другой, который то хрипит «соскучился», то убивает своим равнодушным «надоела». А самое главное, тот другой продолжает ей мстить. От таких мыслей хотелось скулить побитой собакой… Надо немедленно начать действовать. А Димка сейчас кажется таким счастливым и довольным, он ведь не знает о наших постельных обменах. Бедный мой мальчик!

***

Бесхитростные вопросы сына вызвали в Сергее Горяинове беспокойство. Почему Димка вдруг спросил о разводе? Может, он слышал эти слова от матери? Что творилось в голове у Ирины, понять сложно, но после той ночи, когда она застала его с девочками, и он немножко перестарался, объясняя, какой должна быть хорошая жена, Ирина безвозвратно изменилась. Хорошей женой так и не стала, более того, она перестала стараться, теперь Ирина только иногда ею притворялась. Но урок усвоила и больше не задавала вопросов. Вообще никаких. Ее не интересовало больше, что он поел, здоров ли он, почему расстроен, как дела на фирме, и все другое, связанное с ним… А после возвращения из отпуска вообще странная стала. Дерганая, задумчивая, к себе подпускает только после криков и оплеух. Как с такой холодной женой не повестись на куколку с серебристом платье? Она ведь так старалась ему понравиться… Хорошая девочка, отзывчивая, хоть и не шлюха, но в постели умелая. Он еще обязательно с ней встретится. Только вот Ирина, что с ней делать? Допустить развода ни в коем случае нельзя, ведь от крепости их брака во многом зависит благополучие компании «Новатор». Сергей снова и снова всматривался в красивое лицо жены, она ворковала с Митькой на заднем сидении автомобиля. Ребенка Ирина любила, души в нем не чаяла, и сын, маменькин сынок, отвечал ей тем же. Его боится, к ней же постоянно льнет. Временами ему даже становилось завидно, у них с сыном был свой мирок, пропитанный нежностью и любовью, а Сергей там сбоку припеку.

Почему не получается вторая беременность?! Дети сильнее всего связали бы их с Ириной. Навсегда. Исходя из докладов телохранителя, получалось, что женушка вела себя идеально, почти никаких контактов, однако в чем-то был подвох, он чувствовал.

Дождавшись, когда Ира с Митькой пройдут в дом, Сергей достал телефон и набрал номер начальника службы безопасности.

— Валера, добрый вечер.

— Добрый.

— Хотел обсудить с тобой один вопрос.

— Все об Игнатюке думаешь?

Горяинов скривился. Да, Игнатюк тоже костью застрял у него в горле, но сейчас его больше волновала жена.

— Нет, это личный вопрос.

— Слушаю, — лаконично ответил Довженко.

Молодец, никогда не задает лишних вопросов, все четко и ясно, по-военному.

— Организуй, пожалуйста, прослушку за моей женой.

В трубке мобильного телефона воцарилось молчание. Кажется, Довженко немного опешил. Откашлялся.

— А что такое?! Дала повод для подозрений?..

— Нет, по отчетам Стаса, вроде бы, все хорошо, но что-то меня настораживает, женщины хитрые создания. Впрочем, не мне тебя учить. Лешка рассказывал, какой сукой оказалась твоя жена.

— Если честно, моя вина в ее измене тоже была.

— Ты ее еще и оправдываешь, удивляюсь тебе.

— Не оправдываю, просто пытаюсь быть объективным.

— Я не способен на такое понимание. Жена должна быть верной.

— Думаешь, у Ирины есть любовник? — напрямую спросил Довженко.