Шарики за ролики

У Котовой в мозгу бродили невеселые мысли. Один день расследования почти прошел, а результатов – ноль. Следовательно, шансы обнаружить деньги Рогачевых пока очень малы.

Лариса перевела взгляд на подъезд, боясь упустить Виталия. Погасила сигарету и сунула окурок в пепельницу на приборной панели. Может, она вообще зря здесь сидит? С чего она взяла, что Виталий зашел к кому-то в гости, вдруг он сам здесь живет?

Но нет, дверь подъезда вскоре хлопнула и выпустила двоих – Виталия и еще какого-то типа. Котова прищурилась, рассматривая незнакомца – полноватое, широкоскулое, с узким подбородком лицо, коротко подстриженные темные волосы и насмешливая, снисходительная улыбочка, – судя по всему, спутник Виталия был из разряда крайне самовлюбленных людей.

Котова с трудом подавила мечтательный вздох. Не сказать, чтобы она была падка до противоположного пола – во всяком случае, этот этап в ее жизни уже давно прошел, но знакомый Виталия чем-то привлек ее внимание – может быть, своим небрежно-уверенным видом?

– Интересно, кто же это такой? – спросила у себя Котова, провожая взглядом усаживающихся в машину мужчин.

На миг Лариса задумалась: а не отправиться ли вслед за ними? Но отказалась от этой идеи – молодой человек и без того подозрительно взглянул на ее машину, выезжая со двора.

Едва автомобиль отъехал, Лариса выбралась из «Ауди» и грациозно подошла к старушкам, прекрасно зная, что бабушки – это совершенно незаменимый, ценнейший кладезь информации. Главное – найти к ним подход.

Бабки при ее появлении вскинули головы и критически осмотрели стройную фигуру женщины.

– Простите, могу я с вами поговорить? – тихо спросила Лариса, нацепив на лицо вежливую улыбку.

– Вы из Думы, что ли? Голосовать заставляете? – поинтересовалась одна особо бойкая старушка, не прекращая вязать нечто пушистое, темно-рыжее и длинное.

– Нет, – покачала головой Котова. – Я не из Думы. Просто… – Не сумев придумать подходящую легенду, Лариса напрямую задала интересовавший ее вопрос: – Не подскажете ли вы, кто тот человек, который только что вышел из среднего подъезда?

– А на кой тебе? – ощетинилась все та же старушка с вязанием. Возмущенно махнула острой сверкающей спицей, словно шпагой, и забормотала нечто вроде «ходють тут, спрашивають…». Остальные бабушки молчали, глядя на предводительницу, и изредка косились в сторону Котовой.

– Понимаете, молодой человек, который с ним был, Виталий, сын моей знакомой, – стараясь говорить помедленнее, мягко откликнулась Лариса. – Она боится, что мальчик попал в нехорошую компанию, попросила меня помочь, понаблюдать за ним пару дней. Все равно у меня есть свободное время.

Бабки, как ни странно, поверили в такое объяснение – видимо, насмотрелись аргентинских сериалов, в которых случаются и более невероятные вещи, и соизволили удовлетворить любопытство Котовой.

– Художник он, – презрительно проговорила бабуська с вязанием. Другая, сидевшая по правую руку от нее, добавила помягче:

– Рисует-то он хорошо, аж за душу берет. У меня дочка в восторге от его картин. Только человек дурной – хамоватый, наглый, – не подступишься к нему.

«М-да, мне еще художников только не хватало», – мысленно фыркнула Лариса. В самом деле, любовный треугольник есть, странная дружба Лены с Диной имеется. А тут еще и это…

– Может быть, вы вспомните его фамилию? – поинтересовалась Котова осторожно.

– А что ее вспоминать, мы ее и так знаем, потому что он табличку у себя на двери повесил, – Алтуфьев он, – ответила бойкая бабка.

– А молодой человек, который с ним был, часто сюда заходит? – спросила Котова.

– Мы-то, конечно, здесь не всегда сидим, – начала одна из старушек, улыбаясь, – но иногда видим его, видим. Приходит. Не знаю уж, как часто, может, и чаще, но… Раз в неделю-то точно заявляется…

Поблагодарив старушек за небесполезную информацию, Лариса вернулась в машину и задумалась о дальнейших действиях. А выбор был невелик – либо дождаться здесь возвращения художника Алтуфьева и поговорить с ним о Виталии, либо отправиться к Рогачевым, побеседовать с Денисом.

Но Виталий тревожил Ларису Викторовну гораздо больше, чем сын Альбины. И она решила подождать. Желудок сводило от голода, но Лариса стоически выдержала это неприятное ощущение, надеясь только на одно – что Алтуфьев и Виталий вернутся достаточно быстро. Она закурила очередную сигарету, посетовав, что стала слишком увлекаться никотиновым допингом, и отогнала машину подальше, за густые заросли кустарника. Местечко оказалось удобнее предыдущего – тень давала какую-никакую, прохладу, подъезд дома просматривался великолепно, и Ларисина машина в глаза не бросалась.

Ожидание продолжалось слишком долго. Лариса досадовала на себя за то, что теряет время, которое могла бы употребить на более полезные занятия. Например, наведаться в «Чайку» и поинтересоваться у Степаныча, не возникло ли каких-либо осложнений. Или побеседовать с Денисом Рогачевым. А не торчать во дворе перед многоэтажным домом, ожидая художника и его приятеля.