Шариковы дети

Светлаков замолчал, а сыщик не проронил ни слова, он знал, если начнёт подталкивать подозреваемого к откровениям, тот может закрыться наглухо. В бутылке ещё оставался алкоголь. Учитель криво глянул на ёмкость, вылил остатки в рот и шумно выдохнул.

– Я гей. Мы уже несколько лет живём вместе с Игорем. Чтобы не нарваться на пересуды, я залез в кредит и купил коттедж за городом. Когда меня поставили на должность, платить стало легче, но банку я должен ещё весьма приличную сумму. Арнольд с непроницаемым лицом сообщил, что теперь моя судьба в руках мадам Шпигель и предъявил фотографии постельных сцен с моим участием. Я испугался, если это станет достоянием общественности, то со мной всё покончено! Я потеряю всё, ни одна школа не примет извращенца на работу даже дворником! В тот момент я понял, что мои коллеги тоже на крючке у шведки, к каждому из двенадцати она нашла ход! Кому человеческий орган, за кого заплатила карточный долг, кому апартаменты в Лос-Анжелесе.

– Но что Шпигель хотела взамен? – не выдержал Амиров.

– Сущий пустяк, – пьяно хихикнул учитель. – Совершить убийство главы города Селивёрстова!

– Но зачем? – следователь никак не ожидал такого поворота.

– Понятия не имею! Она дала срок до девятого числа и это случилось! Главное сейчас после смерти мэра моя репутация в безопасности. Какая разница, чьими руками совершилось правосудие!

– О каком правосудии речь? В чём виноват Селивёрстов и где доказательства?

– О высшем правосудии! Оглянитесь вокруг и вы поймёте! Человек, любящий свою землю, страну, людей никогда не сотворит с местом, в котором живёт такой ужас ради собственной корысти и корысти тех, кто выкачивает из недр всё возможное, оставляя после себя только лунный ландшафт! Сент-Экзюпери вывел твёрдое правило:

«Встал поутру, умылся, привёл себя в порядок – и сразу приведи в порядок свою планету».

Такие, как Селивёрстов делает это утверждение бессмысленным, что видят дети, когда родятся? Не солнце, а угольную взвесь!

Амирову уже порядком надоели пьяные рассуждения литератора.

«Так до утра до сути не доберёмся».

Следователь резко поднялся и посмотрел в глаза Светлакова:

– Это вы его убили?

– Нет! Вы с ума сошли? Я на мышей в чулане мышеловки не ставлю, прошу соседа. Да и алиби у меня. По дороге домой я заехал к знакомой, купил банку домашнего молока.

– Полагаете, что мадам Шпигель принуждала к убийству и остальных?

– Уверен! Только все они трусы, собственно как и я. Получить на халяву хоть что-нибудь, ничего не совершая и не отдавая взамен.

– Запишите адрес молочницы, – у Фарида роились вопросы, но он никак не мог хоть один сформулировать. Надо осмыслить беседу, потом двигаться дальше. – Прошу из города не уезжать. На днях я приглашу записать показания под протокол.

– Про свои отношения с Игорем, я ничего не скажу, – Светлаков поднялся из-за стола и протянул листок. – Думаю, другие тоже не подтвердят факт взаимоотношений с мадам Шпигель. А ничего и не было! Саму мадам я в глаза не видел, разговоры вёл её секретарь Арнольд.

Амиров прошёл через гостиную, к дверям мимо молодого человека, который с равнодушным видом продолжал сидеть за накрытым столом и слушать джаз. У порога неожиданно остановился и повернулся к учителю, который нетвёрдой походкой шёл следом.

– Зачем вы всё это рассказали? Можно было просто подтвердить своё алиби. Возможно, я никогда бы не узнал о шантаже и о подкупе других чиновников.

– Если Шпигель не сдержит своё слово и раскроет подробности моей личной жизни, меня ждёт бесчестие и позор! – словно не слыша вопроса, с надрывом в голосе проговорил учитель, потом спохватился. – Теперь вы знаете имя кукловода. Всё началось с её появления! Если бы не её обещания открыть завод и фабрику, предоставить рабочие места, люди не кинулись с манифестами на улицу. Это Шпигель дала надежду!

– И без шведки бунт неминуем, невозможно жить в таких условиях, без работы, с нищенскими пенсиями в ужасной экологической обстановке.

– Власть присноровилась вести беседы с народом, взывая к патриотичности, обещая поднять экономику и уровень жизни. А люди ждут, верят и ничего не происходит, только ухудшение. Вот тут приходит добрая тётка из Европы и обещает достойную жизнь. Неожиданно наступает прозрение, что лучше чужая мадам, чем чиновники, которые ничего не хотят менять!

– И чем, по вашему мнению, закончится ситуация?

– Не знаю, – безнадёжно пожал плечами Светлаков. – Боюсь, что ничем хорошим.

– Ещё раз прошу вас не покидать город. Приятного вечера.

Амиров вышел в сгустившиеся сумерки и сел в машину. Несколько минут сидели без разговоров, следователь переваривал информацию. Пантелеев ёрзал от нетерпения, однако с расспросами не лез.

– Заедем вот на адрес, – Фарид Махмудович протянул листок с адресом молочницы. – Где-то по дороге. Светлаков молоко покупал у фермера вечером в день убийства.

– Вы его не арестовали?