Шариковы дети

– Нет. Это раньше, когда можно было спиртным торговать и на Бойне люди жили, – женщина поправила причёску и пригладила синий фартук. – Открываемся рано утром, когда смена на автобазу приезжает. Мужики пайкой запасаются и сигаретами. Больше никого нет, дома снесли, жителей расселили. Оставалась одна бабушка, всё хлеб с лапшой покупала и та сегодня ночью сгорела.

– Как сгорела? – внутри Кости образовалась яма.

– Мужики в пять на смену приехали, сначала услышали истошный лай собак, а потом и пламя. Вызвали пожарных. Те ехать особенно не торопились, кого спасать, думали, что никого нет.

Пантелеев пулей выскочил из ларька и опрометью кинулся к машине. Через пару минут увидел дымящиеся обуглившиеся остатки дома бабы Фимы, пожарную машину с пустой кишкой и троих огнеборцев. Он с силой закусил нижнюю губу, сжал кулаки и набрал полные лёгкие воздуха.

– Что произошло? – он подошёл к первому пожарному и показал удостоверение.

– Полиция что здесь делает? – нагло посмотрел на капитана мужчина в снаряжении и экипировке пожарного. – Вроде никто не вызывал.

– Представьтесь! – грубо рявкнул Пантелеев. – И объясните, почему прибыли на вызов с задержкой!

– Сержант внутренней службы Куролесов, – служака вытянулся, насколько позволял костюм. – По адресу определили, что район снесли, жителей нет, и пожар никому не угрожает. Единственная причина, по которой среагировали на вызов, это то, что огонь мог перекинуться на технику, которая работает неподалёку. Вокруг отвалы пустой породы, которая, как мы знаем, не горит.

– Выяснили причину пожара?

– Сейчас этим занимаемся, дом брошен, может бомжи хозяйничали, может наркоманы варили зелье или курили.

– Дом могли поджечь снаружи в нескольких местах, – к ним подошёл другой пожарный. – Я нашёл канистру из-под бензина. Странно, но в жилище было электричество. Какой-то умелец на скрутках подсоединился не легально.

– Внутри обнаружили кого-нибудь? – Константин спросил с замиранием сердца и с маленькой надеждой. Может баба Фима отправилась по гостям?

– Только огонь сбили, внутри ещё не смотрели. Говорю же, пустой район. Только собаки истошно выли и метались.

– Вызывайте полицию и скорую. Здесь проживала бабушка. Она содержала собачий приют.

Пока ждали представителей власти, пожарные осмотрели помещение и сделали выводы, что спасать уже некого. Неожиданно Пантелеев услышал еле слышный писк. Он напряг слух и двинулся на звук. Осторожно переступая, подошёл к сараю, где содержались собаки. Крыша и перегородки выгорели полностью, сохранилась лишь стена, прилегающая к дому. Подошвы чавкали в горелой жиже – пожарные не жалея воды, залили всё вокруг. Звук повторился, и Константин махнул рукой сержанту:

– Пошли, поможешь, кажется, кто-то есть живой.

Часть железной крыши под натиском огня обвалилась и закрыла угол сарая. Вместе с Куролесовым они подняли конструкцию и обнаружили комок. Если бы не писк, который издавала собака и учащённое дыхание, можно было подумать, что и её постигла страшная участь. Пантелеев сорвал с себя куртку, обернул собаку и кинулся к машине, на ходу крикнув:

– Я к ветеринару. Дожидайтесь опергруппу. Пусть внимательно осматривают место преступления! – уловив скептический взгляд сержанта Куролесова, зло добавил, – Совершено убийство!

Константин нервно вёл машину. Собака лежала на переднем сиденье с закрытыми глазами вялой тряпочкой, её шерсть обгорела на боках и от гари покрылась серым налётом. Во время пожара животное спасалось, как могло. Собака закрывала лапами нос, глаза, уши и в этих местах сохранилась рыжая шерсть, а на шее блеснул металлический медальон. Полицейский наклонился и, на секунду оторвав взгляд от дороги, прочитал: Графиня. Пантелеев плакал от невероятной жалости по бабе Фиме, по собачкам, которые виноваты только в том, что появились на земле! Он позволил себе эту слабость, зная, что его может слышать только несчастная собака. Костя колотил руль, не сбрасывая скорости, и проклинал всех тех, кто позволил так бедно жить и так страшно умереть самым беззащитным и слабым! Он размазывал слёзы и просил небо, чтобы оно сохранило хоть одну жизнь! Собачью жизнь сейчас Константин приравнял к человеческой! Автомобиль резко затормозил во дворе ветеринарной клиники «Панацея». Полицейский подскочил к дверям и со всей силы затряс запорами.

– Откройте! Нужна помощь! Немедленно откройте!

Дверь отворилась, на пороге показался невзрачный юноша. Он одновременно застёгивал рубашку и пытался одеть очки:

– Приём начинается с девяти.

Пантелеев нежно поднял обгорелый комок с переднего сидения и опрометью, отталкивая молодого доктора, заскочил в клинику.

– Нет времени! Графиня сильно обгорела при пожаре!

Парень сообразил молниеносно:

– Несите сразу в операционную, прямо и налево. Валя, спускайся быстро, готовимся к операции!