Шарко

– После вашего звонка я еще раз прослушал передачу от четырнадцатого мая восьмидесятого. Потрясающе! Могу ли я узнать, почему она вас заинтересовала после стольких лет? Мексиканские «серые человечки» захватили набережную Орфевр, 36?

Шарко был впечатлен: металлический голос, звучавший по радио, оказался настоящим, а не трюком.

– Там такого насмотришься, что начинаешь задаваться таким вопросом.

Мальмезон пил свой кофе кошачьими глоточками, держа чашку за ручку кончиками пальцев. Но вместо того чтобы на английский манер отставить мизинец, он выпрямлял средний палец.

– Шутки в сторону, похоже, что явление, которое наблюдалось тогда в Мексике, сегодня происходит во Франции, – объяснил Франк. – Субъекты, которых мы обнаружили, совершают безрассудные поступки, по большей части приводящие к смерти.

Глаза Мальмезона блестели. Несмотря на возраст, огонь еще горел. Он поставил чашку и поглубже уместился в кресле, положив обе ладони плашмя на подлокотники. На его тонких пальцах красовались крупные перстни, одним из которых была печатка с головой «серого человечка».

– Одна и та же географическая зона?

– Нет. Разброс выглядит случайным. Мы не знаем, сколько человек подверглись воздействию и что их связывает. Вы же сами понимаете, что если мы явимся к министру внутренних дел или здравоохранения и заговорим о «серых человечках», это вызовет некоторые проблемы.

– И тем не менее вы видите иное объяснение?

Шарко не раз задумывался: а верил ли в это сам Мальмезон, проводя поиски на протяжении полувека, или же его персонаж был чистым розыгрышем? И не продолжает ли он разыгрывать свой спектакль и сегодня, прямо перед ним? Может, поддерживает свою легенду? Этот тип был мировым авторитетом во всем, что касалось НЛО и инопланетной жизни, и копу придется взвешивать каждое слово, если он не хочет, чтобы разговор на этом и закончился.

– Объясните мне, как вам удалось провести там расследование, нашли ли вы что-то общее у этих мексиканцев, что вам рассказали их близкие…

Мальмезон побарабанил по подлокотнику, умело играя паузой. Шарко был поражен глубиной его серо-зеленого взгляда – настоящие рентгеновские лучи. Помолчав, тот начал говорить:

– Я был еще молод… В то время у меня имелись глаза и уши повсюду. Знакомства, которые я завел за долгие годы во всех странах мира. Приятели, которые просматривали для меня статьи, слушали радио, передавали мне отчеты. Я много времени провел в южных штатах Америки – в Неваде, Нью-Мексико, Техасе. Некоторое время прожил в Эль-Пасо вместе с моим товарищем Гарольдом. Он был журналистом-исследователем и тоже мотался по миру. Мы с ним все время где-то пересекались.

Его глаза затуманились.

– Короче, это он сообщил мне о странных случаях в Сьюдад-Хуаресе. Он делал репортаж о легальных мексиканских рабочих, которые каждый день пересекали границу, и обратил внимание на пять странных смертей, бессмысленных, о которых рассказывали люди или упоминали в хронике происшествий местные газеты. Конечно, ничего особенного, но он знал, что это может меня заинтересовать.

Его голос и впрямь завораживал, словно гипнотическая музыка, и вызывал желание слушать его ad vitam aeternam[68], как Пьера Бельмара[69], когда тот рассказывал свои истории про убийства. Шарко теперь лучше понимал, почему Мальмезон увлек сотни тысяч слушателей своими измышлениями.

– Я думал провести там два-три месяца, с передачами мы к тому моменту уже закончили сезон, и у меня было немного времени, чтобы подготовить сюжеты на следующий год. Мы с Гарольдом сняли квартиру. Он со своей стороны продолжал работать над репортажем, а я начал расследование на основе тех данных, которыми он меня снабдил. Стал расспрашивать семьи по другую сторону границы, в Сьюдад-Хуаресе. Все свидетели утверждали одно и то же: поведение жертв по отношению к опасности изменилось за несколько месяцев до их смерти. Тогда я начал копать, сначала порылся в архивах, поговорил с журналистами, которые писали статьи. И обнаружил, что такие происшествия случались на протяжении последних двух лет во всех концах города. В итоге получилось около сорока человек, которые находились под контролем инопланетян и умерли при очень странных обстоятельствах. Причины их смерти были, как минимум… иррациональны.

Шарко приходилось действовать осторожно: не задеть его, но и не включаться в межпланетный бред, иначе он не выпутается.

– А вы не знаете, с этими людьми не происходили несчастные случаи до того, как их поведение стало странным? Ранения? Или они проходили какой-то курс лечения?

– Нет-нет, не думаю. Я бы заметил.

– В передаче вы говорите, что речь идет только о мужчинах в возрасте от двадцати пяти до пятидесяти лет… И ни одной женщины?

– Нет, и я говорил об этом в передаче «Вторжение начинается», объектом изучения «серых человечков» этой базы были только представители мужского пола. Все зараженные паразитами были честными тружениками. Я не стал упоминать об этом в передаче, чтобы не усложнять, но у всех них были американские рабочие визы. Они каждый день пересекали границу, чтобы работать в Техасе.

– Все?