Шарль Перро

— Это все равно что объявить дворец до смешного жалким и плохо построенным, заметив в фасаде четыре или пять выкрошившихся или обломанных камней. Чтобы правильно судить о здании, надо отойти от него на разумное расстояние, откуда глаз мог бы охватить его в целом, изучить соотношение всех его частей, посмотреть, соблюдены ли в нем правила изящной архитектуры, и принять в соображение, имеются ли в нем достойные государя и его свиты покои и удобно ли они расположены для дворцового обихода. Как лишь немногие способны судить о красоте зданий, сообразуясь со всем этим, так и мало кто может оценить подобным образом красоту эпической поэмы. Лишь тот, кто сам писал поэмы или мог бы их написать, и небольшое число лиц, имеющих вкус к такого рода сочинениям, вправе судить о них и в состоянии судить как подобает. Сюжет „Девственницы“ — один из лучших, какие когда-либо были. Это история необыкновенной девушки, которую Бог послал восстановить прекраснейшее королевство на свете и которая действительно восстановила его.

Один из присутствующих подал реплику:

— Все это так, но читать „Девственницу“ очень скучно.

— А вы читали ее?

— Слава богу, нет.

— Из чего же вы заключаете, что ее очень скучно читать?

— Это все говорят! — с вызовом включился в разговор еще один член компании.

— А откуда вы знаете, что те, кто так говорит, осведомлены лучше, чем вы? Правда, стихи в „Девственнице“ часто тяжеловесные, сухие и шероховатые, в особенности в тех местах, где они должны быть как можно более нежными, изящными и приятными, как, например, там, где дело касается любви и галантности… Как бы то ни было, не делая из Шаплена своего кумира, я тем не менее утверждаю, что критики были к нему несправедливы и что его следовало бы пощадить, даже если бы он не написал ничего другого, кроме оды кардиналу Ришелье!»

* * *

Кольбер затеял новое дело, которое должно было дать очень большой доход его стране: мануфактурное производство. Шарль активно участвует и в этой работе. Под его руководством изданы первые мануфактурные регламенты, каждый из которых согласован с Кольбером.

Из французских заморских колоний приходят корабли, груженные сахаром, и во Франции развертывается мануфактурное производство сахара.

В Лионе возникают мануфактуры по производству тканей: крепа болонского фасона и золотой пряжи миланского фасона.

Как грибы вырастают столярные, токарные, гвоздевые, булавочные мануфактуры… Но — катастрофически не хватает рабочих!

Выход, как всегда, предложил Кольбер: монастырская реформа. Еще 22 октября 1664 года в письме к королю он советовал: «…постепенно и незаметно уменьшить число монахов обоего пола как людей совершенно бесполезных». В июне 1665 года Кольбер пишет новую записку королю, где высказывает и новый довод в пользу сокращения: монахи «не только избавлены от труда на общее благо, но и лишают общество тех детей, которых они могли бы произвести» — то есть опять-таки косвенно препятствуют росту числа рабочих.

— И что же вы советуете предпринять? — заинтересовался король.

Кольбер давно уже сформулировал ответ: первое — затруднить поступление в монахи, повысив возраст принесения обетов; второе — увеличить размеры вступительных взносов и ежегодных пенсий, выплачиваемых монастырями за монахинь их родственникам.

Шарль, который давно был знаком с проектом этой реформы, как-то поинтересовался у Кольбера:

— А вам не кажется, что монастырская реформа может вызвать возмущение в народе?

— Наоборот! — возразил тот. — Она может вызвать симпатии многих, ибо неприязнь к монашеству растет среди народа. Например, мой земляк купец Коко из Реймса часто говорил мне о злоупотреблениях монашеским состоянием. Он осуждает обычай отдавать в монахини девочек в раннем возрасте. Он даже жалеет, что законодательные меры по сокращению численности монахов плохо исполняют.

Попытка этой реформы Кольберу не удалась. Но она показывает, насколько разнообразными методами первый министр хотел решить проблему мануфактурного производства.

Обсуждал Кольбер с Шарлем и «Эдикт о браках», который должен был стимулировать повышение рождаемости.

В 1666 году началось строительство Лангедокского канала, соединившего Средиземное море с Атлантическим океаном. Канал будет построен в 1681 году.

* * *

Обычно Шарль заканчивал работу в Лувре поздним вечером. Потом он отправлялся домой. Милое его сердцу чувство тишины охватывало его в карете. Дома его ждало единственное по-настоящему преданное ему существо — его собака, много лет жившая рядом с ним. Громкий приветственный лай старого друга неизменно радовал его. Шарль ласкал собаку и в ее сопровождении следовал в спальню, а затем в маленькую столовую, где хозяина уже ждал обильный ужин. Собака всегда ела вместе с Шарлем, принимая с благодарностью из его рук теплые куски мяса.