Шарлатан: чудо для проклятого короля

Ворота самого мрачного здания в городе окружили полсотни малолеток. Подростки колотили мотыгами по каменной стене тюрьмы, горланили и сквернословили. Банда предвкушала забаву – никому раньше не доводилось глумиться над телом настолько ужасного существа, как мертвый изверг. Праведник Босой снова гулко постучал в железные ворота, и потребовал выдать труп изверга именем короля. Его нижняя челюсть и ухо, пострадавшее от укуса Люгера, были перевязаны платочком, по-юродивому. В зарешеченных провалах окон тюрьмы не было никакого движения.

– А что, дети мои, известно вам о правилах и традициях глумления? – спохватился Босой.

Малолетки глупо лыбились, туго соображая, что новенького выдумал их непредсказуемый вождь.

– Стыдно и скверно, «пахари»! – рассердился Босой. – Вот принесут сейчас извергскую тушу, а как над ней глумиться – вы оказывается ни бум-бум?..

– Как-нибудь надругаемся, – сипло обнадежил подросток постарше, тот, которого менестрель опозорил на площади.

– Не как-нибудь! – подпрыгнул от возмущения Босой. – Учиться, учиться и учиться! Обязан любой воин нравственности!

Створка кованых ворот медленно отворилась с отвратительным скрежетом. Чрево тюрьмы изрыгнуло уродливого надзирателя в кожаном фартуке. Смерив взглядом происходящую суету, он и глазом не повел, а только развернул свиток, и провозгласил королевскую волю, читая по слогам: труп изверга передается для ритуального надругательства жителям города за доблесть и отвагу, выказанную в деле спасения короля от злодейского покушения. Босой слушал, корябая щеку пальцами, под повязкой.

На двух досках, накрытое сверху дерюгой, мертвое тело жуткого существа, вынесли несколько заключенных. Восемь изможденных кандальников, жмурились, ослепленные солнцем. Неуверенно переставляя ноги, они поставили тяжелую ношу перед воротами тюрьмы, и замерли, жадно озираясь по сторонам. От заключенных несло смрадом подземелья. Но даже лишней секунды под солнцем не дал узникам суровый надзиратель. Он дернул за цепь, и щелкнул бичом. Несчастные понурились и, звеня кандалами, один за другим вернулись во мрак тюрьмы.

Бесноватый праведник, резко откинул дерюгу, обнажив четверорукое тело, уже начавшее синеть. Некоторые подростки тайком отвернулись от страха и отвращения.

– Даже короли склоняются перед законом! – осклабился Босой. – Пусть город запомнит, как скромный праведник заставил монарха соблюсти традицию… Вот, только глумиться над извергом мы будем не здесь.

Фанатик обвел замороченную банду торжествующим взглядом. И возвысил голос, чтобы его хорошо услышали жители ближайших домов, тайком наблюдавшие бесчинство легендарного мракобеса из-за занавесок.

– Изверги не прощают городам, где жестко обошлись с телами их воинов. Я не стану подвергать риску белый город Прапор и его жителей. Мы надругаемся в гнезде ереси и лукавства. Мы утащим его в Универум, и там исполним долг чести! Если там армия извергов не оставит камня на камне – так поделом!

– Он тяжелый и воняет, – проворчал сиплый наглец. – А до Универума тащиться долго.

– Так не тебе же тащить, – успокоил Босой. – Где наш быстроногий олень?

Праведник оглянулся, и указал на парнишку, которого он посылал к королю, когда готовился пытать шарлатанов.

– Иди сюда, отрок. Встань-ка сюда! Наденьте упряжь на быстроногого оленя!

Жестокие малолетки тут же бросились обвязывать своего приятеля веревками, как упряжью. Понукая мотыгами, они заставили его волочь мертвую тушу изверга. Четыре раскинутые руки мертвого воина, тряслись по камням мостовой.

– Короля надо было искать долго-долго: пока я жгу колдунов. А ты, дурачок, его сразу нашел. А король мне помешал. А ты, небось радовался, что быстро бегаешь? – назидательно выговаривал Босой, пока шел сбоку от выбивавшегося из сил парнишки. – Ничего, сейчас проучим тебя – бегать ты станешь медленнее, зато соображать – быстрее. Если живой останешься…

Босой не оглянулся ни разу. Мракобес спиной ощущал внимание подглядывавших горожан. Теперь к страху, который он внушал, прибавится еще и почтение – к вечеру в любом кабаке начнут судачить о том, как мудро Босой избавил город от опасности, которую едва не навлекло сумасбродство уродливого и проклятого короля.

Диковатая процессия скрылась за поворотом улицы, направляясь к Универуму кратчайшим путем.

Блевотина девственницы

Нетерпеливый шаг белого коня то и дело уносил менестреля вперед, на приличное расстояние от троицы шарлатанов на ослах. Узкая старая дорога петляла по подножию горы. Этот путь к Универуму был длиннее, зато безлюднее. Большинство путников предпочитало новую, короткую дорогу в Универум, проложенную при старом короле.

Ача украдкой поглядывал вслед отдалявшемуся менестрелю. Изгибы заброшенной дороги, зарастали молодыми хвойными деревцами, и часто загораживали отставших шарлатанов от сопровождающего. На обочине, совсем близко начинались уже серьезные заросли, попадались кривые ложбины, чтобы прыгнуть в них, достаточно было выбрать удобный момент.