Шарлатаны

— Ты сказала, что у тебя была потребность в обретении новой личности. Почему?

— Потому что Гейл Шефтер не позволяла мне двигаться вперед. Переехав в Лаббок с моим шефом-дантистом, я поняла, как много может дать образование, и захотела начать все с чистого листа. Стать Авой Лондон — вот мое новое начало. У нее был другой взгляд на мир, другой подход к жизни. Она поступила бы в колледж и поднялась бы гораздо выше должности ассистента стоматолога. Как минимум сама стала бы дантистом.

— В «Браунфилд гэзетт» писали, что Гейл Шефтер и еще две одноклассницы терроризировали Аву и подталкивали к самоубийству. Это правда?

— До некоторой степени, — призналась его собеседница. — В классе многие девчонки завидовали Аве. Она была титулованной зазнайкой. А после самоубийства отца начала использовать его смерть, чтобы привлечь к себе еще больше внимания, потому что она, видите ли, бедняжка, страдает. Всех это просто бесило. Но только я не побоялась высказать ей в лицо все, что мы о ней думали. Хотя впрямую никогда не подталкивала Аву к самоубийству.

Мы с ней были друзьями, по крайней мере настолько, насколько вообще возможно дружить с самой популярной девочкой в классе, которую вечно не устраивает ее положение. А когда я все честно высказала Аве по поводу ее манипуляций в связи со смертью отца, она настроила против меня половину города и навесила ярлык «шлюха». Меня так затравили, что я целую неделю не могла ходить в школу. — Ава покачала головой. — Взросление в нашем мире, опутанном социальными сетями, становится все труднее. И я думаю, что девочкам приходится намного сложнее. Особенно в старшей школе. Например, если у тебя нет бойфренда, тебя считают ханжой. Если у тебя есть приятели, ты шлюха. Хотя в девятом классе у меня был только один парень, и то мы встречались совсем недолго.

— И ты не подначивала Аву, не говорила, что ей нужно отправиться вслед за отцом?

— Нет, конечно! Ничего такого я ей не говорила.

— Почему же ты сразу не рассказала мне правду, в самом начале наших отношений?

— Не знаю, — пожала плечами Ава. — Ты можешь удивиться, но я редко вспоминаю об этом. Потому что настолько вжилась в мою новую личность, что перестала возвращаться к прошлому. Думаю, однажды я рассказала бы тебе, а может, и нет. Не уверена. Я действительно не считаю это важным. Кстати, о важном. Пора нам перейти к другому, гораздо более серьезному вопросу. — Ава еще ближе придвинулась к Ною и еще больше понизила голос: — Прежде чем я скажу тебе то, что намереваюсь сказать, — повторила она свою загадочную фразу, — хочу, чтобы ты знал, Ной Ротхаузер: ты мне нравишься, по-настоящему нравишься. Мы отлично ладили в прошлом. Надеюсь, и в будущем наши отношения продолжатся. И, возможно, перерастут в нечто большее. Думаю, мы созданы друг для друга. Но произойдет это или нет — зависит от того, насколько ты готов к сотрудничеству.

— Сотрудничеству? — нерешительно повторил Ной. — К какому сотрудничеству?

— К сотрудничеству с нашей командой. С моей командой! Помимо моей личной заинтересованности в твоем участии, я уверена, ты будешь полезен для СНБ. Ты и я, вместе! Надеюсь, ты понимаешь, Ной Ротхаузер, чего мне стоило убедить боссов обратить внимание на твою кандидатуру? Поверь, я приложила немало усилий, продвигая тебя. Смешно: я лоббирую организацию лоббистов, — захихикала Ава. — И также, надеюсь, ты понимаешь, что исключительно благодаря моим усилиям ты сейчас сидишь здесь, в моем особняке, живой и здоровый, а не сгинул бесследно бог знает где. Поверь, парни с легкостью сделали бы свою работу, ведь никто не знал, что ты отправился в Лаббок.

Ной замер, чувствуя, как по спине пробежал леденящий холод.

— Мне даже пришлось пойти на небольшой шантаж — пригрозить, что не поеду на очередные переговоры в Вашингтон, — и все ради того, чтобы тебя вернули в Бостон и наш разговор состоялся. А теперь я хочу напомнить твои же слова, которые ты произнес, когда впервые пришел в этот дом и мы планировали твое выступление на конференции. Тогда ты сказал, что мы два сапога пара. Помнишь?

— Помню. Я имел в виду нашу преданность профессии.

— Да-да, конечно. Но, к несчастью, твоя метафора оказалась не такой универсальной, как я полагала, — добавила Ава.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Ной. Его охватило нехорошее предчувствие, что сейчас он услышит неприятные слова.

— Я надеялась, что твоя преданность профессии заставит тебя сосредоточиться на восстановлении в должности главного ординатора и не оставит ни времени, ни сил на то, чтобы создавать проблемы другим людям. Мне, например.

Гнев жаркой волной захлестнул Ноя: столь неприкрытое предательство подруги заставило его отшатнуться.

— Хочешь сказать, мое отстранение — твоих рук дело? — все еще не до конца веря, уточнил он.

— Косвенно, — сказала Ава. — Я лишь сообщила моим опекунам Кейону и Джорджу, что ты слегка приврал в диссертации. А еще рассказала, что доктор Мейсон мечтает добиться твоего увольнения. А уж парни, имея парочку фактов и обширные связи, смогли организовать твое временное отстранение от должности и небольшой отпуск.