Шарлотта

Он вышел из кабинета, сунув руку в карман и поглаживая письмо Амелии. Скрипка замолкла, и, видимо услышав в тишине его шаги и узнав их, Элеонора выглянула из комнаты. Она была копией Изабеллы, и Тедди с удовольствием обнял дочь.

«Я позабочусь о ней теперь, дорогая Изабелла. Я ни за что не позволю ей чувствовать себя ненужной. Вся та забота, что я мог подарить тебе, но не сделал этого, – пусть она теперь достанется нашей дочери. И, может быть, этим я смогу хоть немного искупить вину перед тобой».

– Я слышал твою скрипку, детка, – сказал Тедди, гладя дочь по длинным светлым волосам. – Ты сыграешь мне?

– Хоть сейчас.

– Я только переоденусь с дороги и сразу вернусь, – он поцеловал девочку в щеку.

Закрыв дверь в комнате на замок, Тедди вытащил письмо Амелии, хотя мысли его все еще были о дочери, которой исполнилось только пять лет, когда он ушел на фронт. Элеонора не забыла его, но сколько времени упущено! Он чувствовал себя сегодня излишне сентиментальным и просто обожал семью и весь мир.

«Дорогой, любимый мой братик!

Я знаю, что ты уехал к этой женщине и не могу тебя винить. Она мне категорически не нравится и не понравится никогда, но тебе все равно. Мне точно так же абсолютно все равно, что ты думаешь по поводу вот такой новости: я влюбилась и выхожу замуж. Кроме того, я ухожу из дома и уезжаю из Англии.

Мой избранник играет на саксофоне в джаз-бэнде одного из клубов Лондона, название которого я тебе не скажу, чтобы ты не вздумал меня искать. Сегодня мы зарегистрируем наш брак (никакого венчания, потому что бога нет), а завтра мы отплываем в Америку. Я взяла только документы и немного денег. Мои платья и драгоценности можешь подарить Элеоноре, когда она подрастет. Мне ничего не нужно от моей прежней скучной жизни.

Пожалуйста, расскажи все отцу завтра вечером, чтобы он не успел меня остановить. И не волнуйся обо мне. Даже если вся затея потерпит крушение, или я разочаруюсь в моем Билли и стану просить милостыню на улицах Нового Орлеана, – это будут мои собственные бесценные ошибки. Жизнь у меня всего одна, в отличие от тебя.

Я тебе обязательно напишу из Америки, как только мы устроимся. Я не потеряюсь, не бойся.

Целую,

Амелия».

– Ну, спасибо, сестренка, – засмеялся Тедди. – Вот же выбрала время.

Он спрятал письмо под подушку и пошел слушать, как Элеонора играет на скрипке.

***

– Как сэр Фрэнсис? – в голосе Шарлотты слышалась тревога.

– Отцу лучше. Доктор разрешил вставать с постели, и Маргарет выводит его под ручку в сад. Ему полезно провести немного времени в деревне. А то лондонский воздух теперь оставляет желать лучшего. Посмотри, сколько развелось автомобилей. А в вечно запертом кабинете свежего воздуха и вовсе нет.

– Вдруг ему так понравится жизнь в Вест-Илсли, что он останется там? Тогда тебе придется встать во главе семьи, – засмеялась Шарлотта.

– Ну нет уж. Я, конечно, настроился на это, но только лет через двадцать. Кстати, негодная девчонка прислала письмо из Америки. Даже соизволила вложить туда свое фото с Билли как-там-его-фамилия. Бедный граф, каких своевольных детей он воспитал.

– У Амелии был пример старшего брата перед глазами. А куда мы все-таки едем? – в сотый раз спросила Шарлотта, ерзая на потертом сидении бессмертного «ланчестера».

– Тем, кто задает чересчур много вопросов, надо завязать глаза, – уклончиво ответил Тедди.

Он припарковал машину и вытащил из-под сидения шелковый шарф. Отряхнув и критически оглядев его, протянул Шарлотте.

– Что? Теодор Гастингс, ты серьезно? Я не собираюсь, – притворно возмутилась она, скрестив руки на груди и отвернувшись.

– Придется все сделать самому.