Шарлотта. Последняя любовь Генриха IV

Король до того был восхищен этим ответом и равнодушным тоном дочери коннетабля, что начал под одеялом колотить кулаками и ногами. Герцогиня Ангулемская вдруг вскочила.

– Боже мой! Государь, слышите ли вы, пушечная стрельба?.. Это гугеноты берут Париж.

– Где это пушечная стрельба?

– Сию минуту… Вдали…

– Вам пригрезилось.

– Совсем нет, я в этом уверена… Боже Всемогущий, сжалься надо мною!

– Повторяю, вам пригрезилось…

– Извините меня, государь, я очень хорошо слышала. Это пушка…

– Я знаю, что это не пушка!..

– Если ваше величество уверяете, я должна верить…

– Верьте и не бойтесь…

Благородная дама, рассердившись, что король смеется над ее испугом, приняла самый величественный вид.

– Ваше величество, позволите мне напомнить, что нас ждет королева…

– Ступайте, герцогиня, я вас не удерживаю… Скажите коннетаблю, чтобы он спешил выздоравливать, потому что, как только он встанет, я буду с ним говорить о некоторых планах…

Герцогиня Ангулемская сделала глубокий реверанс, три шага назад, опять присела, опять сделала три шага и, приседая и делая все по три шага, вышла задом из комнаты.

Когда дверь затворилась за нею, король услыхал, что она бранила племянницу и упрекала ее колким и визгливым голосом, что та пропустила два реверанса и своей небрежностью к правилам этикета чуть не обесславила имя Монморанси.

Бассомпьер не шевелился.

– Ты умер, Бассомпьер? – закричал король.

Ответа не было.

– Ты сегодня выйдешь или завтра?

Занавес приподнялся, и полковник швейцарцев вышел с таким пристыженным и расстроенным видом, что король не мог удержаться от смеха.

Они глядели друг на друга несколько минут, не говоря ни слова.

– Ты слышал?

– Слышал…

– Твое мнение?

– Мое мнение? Скоро предстоит объявлять о браке Шарлотты де Монморанси.

– С кем?

– С принцем Конде.

– Ты отказываешься, Бассомпьер… Стало быть, ты уже не так уверен, что она тебя любит?

– Уверен, уверен… – Бассомпьер закрутил усы, потом, гордо выпрямившись и с победоносным движением руки, продолжал: – Разве можно знать когда-нибудь, что заключается в сердце девочки?

– Итак, несмотря на эти слова, ты думаешь?..

– Эти слова… Что значат эти слова?

– Экий ты хвастун…

– Ваше величество слишком добры!..

– Но если ты думаешь, что она тебя любит, стало быть, ты не отказываешься?..

– О! Это другое дело. Я порядком надумался, сидя там, и отказываюсь от такой опасной чести. Если угодно принцу, это его дело…

– Ты думаешь, что он согласится?

– Он очень способен… Впрочем, самое благоразумное, кажется, не говорить ему, в чем дело… Неужели вы думаете, что это прельстит кого-нибудь? Меня еще мороз подирает по коже от ваших признаний.

– Бедный Бассомпьер! А я это сделал из дружбы к тебе! Ты друг, и я никогда не захотел бы, не предупредив тебя заранее…

– Благодарствуйте, государь… Однако, если бы вы захотели избавить меня…

– Нет, это невозможно. Я после невольно стал бы тебя ненавидеть… Однако я не тиран, я постараюсь забыть; если ты непременно хочешь, женись.

– Нет, нет, нет, нет… Я все отдам для вас, государь, мое имя, моя жизнь – все ваше… но это – нет…

Король, которого болезнь сделала впечатлительнее и который уже целый час выносил волнения свыше своих сил, бросился, заливаясь слезами, на шею к Бассомпьеру.

– Я знаю, что ты мне предан, ты любишь меня, ты не слушаешь всех этих неблагодарных, всех этих изменников, которые находят, что я живу слишком долго, и хотели бы освободиться от меня, потому что я стесняю их планы!

– Государь, не думайте…

– Неужели ты воображаешь, будто я не знаю, что происходит вокруг меня?.. Я должен бы наградить тебя, а вместо этого отнимаю у тебя жену… Но эта любовь сильнее меня, она завладела мною, я не имею сил сопротивляться ей… Это мое последнее утешение, это моя последняя надежда; только думая о ней, только смотря на нее, успеваю я забывать мои горести… Прости мне горесть, которую я тебе причиняю…

Бассомпьер растрогался, слеза медленно покатилась по его щеке… Но он быстро тряхнул головой, как человек, который хочет прогнать грусть, и принял решительный вид.

– Мужайтесь, государь… Решено – так решено, и все будет прекрасно…

– Теперь ты уже больше не будешь жаловаться на меня… С тобой будут обращаться, как с принцами крови, и завтра же герцогство Омальское…

– О нет, государь, я не могу жениться на девице де Монморанси и не хочу жениться на девице д’Омаль.

– Однако…

– Я решился, решился твердо… я совсем не женюсь.

С этими словами, произнесенными очень серьезно и тоном почти торжественным, Бассомпьер поклонился и удалился быстрыми шагами.

«Неужели он действительно влюблен? – подумал Генрих, смотря ему вслед.

VI

Бассомпьер медленно спустился с лестницы, закутался в плащ, который подал ему внизу лакей, и вышел.

Он шел, потупив голову и надвинув шляпу на глаза. Он не видел кареты герцогини Ангулемской, которая стояла на большом дворе, и попал в середину толпы лакеев.

Узнав ливрею Монморанси, он быстро повернул в другую сторону.

Но на другой стороне шел патруль швейцарцев сменять часовых.

При виде своего полковника солдаты мгновенно остановились и отдали честь, а трубачи заиграли блистательный марш.