Шарлотта. Последняя любовь Генриха IV

Отец Котон выскочил на середину комнаты; из красного он сделался багровым, из багрового – зеленым; он надвинул на уши свою четырехугольную шапку, бросил бешеный взгляд и вышел поспешными шагами, шумно захлопнув за собою дверь.

Генрих катался от смеха на постели. Когда прошел первый припадок веселости, он сказал:

– Славно же он ретировался! Я так хохотал, что забыл боль. Кажется, на этот раз он не придет.

– Кто знает? Может быть, его пришлет королева.

– Ты прав. Запри дверь на замок.

– Уже сделано… Теперь, если только он не вылезет из трубы…

– Во всяком случае, не скоро решится он на это, и мы будем иметь время поговорить. На чем мы остановились? Ты, кажется, хотел мне сказать твое мнение о девице д’Омаль.

– Ваше величество непременно этого желаете?

– Непременно. Это, кажется, удивляет тебя?

– Немножко. Я не понимаю этого интереса, потому что, государь, вы знаток.

– Как ты разборчив, господин Бассомпьер! Девица д’Омаль недурна и притом, знаешь, что это одна из самых богатых невест при дворе.

– Я не опровергаю.

– Что прекрасное герцогство перейдет в женский род и исчезнет.

– Это жаль: герцог д’Омаль – имя, приятное для слуха.

– Не правда ли, что приятно?.. Скажи, Бассомпьер, у тебя никогда не было охоты называться герцогом д’Омалем?

– Нет, мои предки всегда оставались довольны именем Бассомпьера, я не знаю, зачем мне быть разборчивее их…

– Конечно, Бассомпьер – имя недурное… Но ты сейчас говорил, что д’Омаль звучит очень хорошо. Бассомпьер, герцог д’Омаль, герцог и пэр, потому что для тебя я сделаю герцогство пэрством.

– Для меня? Но я не имею на это никакого права.

– Теперь нет, но если ты женишься на девице д’Омаль… Я много об этом думал во время моей болезни… Мое величайшее желание видеть тебя женатым на девице д’Омаль!

Бассомпьер посмотрел на короля с тревожным видом и принял осанку серьезную, голос его стал торжественным.

– Вашему величеству, вероятно, небезызвестно, что за двоеженство вешают…

Король, без сомнения, понял, что хотел сказать Бассомпьер, потому что сделал гримасу, но все-таки ответил самым естественным тоном:

– Ну конечно… Но с какой стати ты делаешь это замечание?

– Оттого, что ваше величество желаете, чтобы я женился два раза.

– Извини, один раз, если только ты не женат секретно.

– Нет, но я помолвлен с девицей де Монморанси.

– А! Этот план все остается?

– Остается! Он остается до такой степени, что, если бы коннетабль не был в эту минуту, так же как ваше величество, пригвожден к постели подагрой, свадьба была бы уже отпразднована.

Генрих не отвечал. Наступило минутное молчание. Бассомпьер, который казался очень взволнованным, наконец заговорил с чрезвычайной живостью:

– Государь, я угадываю… Вы видели де Бульона в эти дни. Он говорил вам против моего брака… Я это знаю. Он хвалился Роклору, что расстроит этот брак, он сердится на меня, потому что у него не спросили согласия, он ведь дядя… Как будто недостаточно согласия отца!.. Ах! Мой сон не обманул меня, я знал, что, когда моя ложка потеряется, со мною случится несчастье…

– Что ты мне поешь с твоим сном, ложкой и де Бульоном!.. Я ничего не понимаю.

– Для чего же, государь, хотите вы помешать мне жениться на девице де Монморанси?

– Я ничему не мешаю.

– Но в таком случае я не так понял… Вы, мне кажется, говорили о девице д’Омаль?

– Я просто советовал тебе лучше жениться на ней…

– Но я торжественно обручен с девицей де Монморанси с вашего согласия.

– Но с моего согласия можно тебя и разобручить.

– Но я влюблен.

– Я сделаю для тебя герцогство царством.

– Девица де Монморанси чудо красоты…

Король слегка покраснел и, не отвечая, начал чесать бороду со странной настойчивостью. Эта поза, должно быть, имела что-то страшно тревожное, потому что Бассомпьер вдруг совершенно растерялся.

– Вы ничего не говорите, государь… О чем вы думаете?

– О чем я думаю?.. Я тебе объясню. Размышлял ты когда-нибудь, Бассомпьер, об опасности иметь слишком хорошенькую жену?

– Мне этого не кажется…

– О! Это очень опасно, Бассомпьер, очень опасно; поверь моей строгой опытности… Двор теперь очень развращен, жена очень молоденькая, почти ребенок, неопытная, подвергается большой опасности… особенно когда она так хороша, как Шарлотта де Монморанси.

– Разве я не могу защитить ее?

– Мужья всегда защищают дурно… Притом, повторяю тебе, двор очень развращен…

– Есть средство очень простое – я увезу ее подальше от двора…

Он остановился посмотреть, какое действие произведут его слова, и потупил голову, как будто ожидал, что разразится громовой удар. Действительно, король подпрыгнул при этих словах и запальчиво схватил его за руку.

– Я запрещаю тебе увозить ее… Запрещаю, слышишь ли ты меня?

– Увы, государь, теперь я понимаю все…

Он имел такой покорный вид, что Генрих после минутной нерешимости пожал ему руку.

– Тем лучше… потому что ты мне друг, Бассомпьер…

– Вы очень добры, государь… но…

– Что такое?.. Говори.

– Простите мне, государь, откровенность моего вопроса… Вы твердо решились?..

– Совершенно… Я влюблен, как не был никогда…

– И тогда, если бы я женился… решительно не было бы надежды избегнуть?..