Шарм

Когда мы входим в нашу комнату, я поворачиваюсь и смотрю, как он медленно закрывает дверь, затем поворачивается ко мне. Он засовывает руки в карманы, и мы просто стоим, глядя друг на друга и не зная, что делать дальше.

Но затем Хадсон говорит:

– Я совершенно выдохся. Спокойной ночи, Грейс.

Я стою пригвожденная к месту, когда он выдвигает ящик, достает свои спортивные штаны и идет в ванную, чтобы переодеться.

Я стою там же, когда он открывает дверь ванной и бросает свою грязную одежду в корзину для белья. Затем он наклоняется, быстро целует меня в макушку, подходит к своей стороне кровати, откидывает одеяло и ложится.

Затем поворачивается ко мне спиной, и его посыл становится предельно ясен.

Сегодня вечером у нас с ним ничего не будет.

Глава 101 Никаких важных основ

– Грейс –

– Моя стопка больше твоей, – говорит мне Хадсон из прохода между стеллажами в библиотеке, и в голосе его звучит вызов.

Я не даю себе труда оторвать взгляд от задней части обложки книги в моей руке.

– Ну и что с того?

Он преодолевает двадцать с чем-то шагов, отделяющие его от меня, за одно мгновение.

– Знаешь, что меня бесит? – говорю я, укладывая еще одну книгу на стопку тех, которые уже отобрала, и протягивая руку за следующей. – То, что ты переносишься, даже если тебе надо пройти всего несколько шагов. Ты пижон.

Разумеется, я достаточно взрослая, чтобы признаться себе, что меня бесит совсем не это. Просто всякий раз, когда он переносится, это напоминает мне, какой он сильный, проворный и – я сглатываю – сексуально привлекательный.

После трех с лишним месяцев в этом номере трудно спокойно реагировать на его ежевечернюю прогулку из ванной в спортивных штанах, но без футболки.

Он перестал спать в футболке, когда у нас закончилась чистая одежда и до того, как мы накупили себе обновок, а потом так и не вернулся к старой привычке. Я, разумеется, не жалуюсь, вернее, я не жаловалась бы, если бы не тот факт, что в последнее время Хадсон перестал подбивать ко мне клинья.

Он вообще перестал это делать.

Он берет у меня стопку книг и прибавляет ее к своей.

– Ну как, нашла что-нибудь интересное?

Через неделю после нападения драконов Хадсон удивил меня, сообщив, что нашел подработку в библиотеке. И теперь я встречаюсь с ним там раз в неделю, чтобы пополнить стопку книг на моей прикроватной тумбочке, которые я хочу прочесть. Удивительно, сколько свободного времени для чтения образуется, когда в твоем распоряжении нет «Нетфликса», а парень, с которым ты живешь, предпочитает читать книги о Мире Теней вместо того, чтобы целовать тебя.

Я качаю головой и задвигаю мысли о том, что Хадсону хочется или не хочется делать со мной, в самый дальний угол моего сознания. Ну и что с того, что он не целовал меня уже больше месяца. Это нормально. Он имеет полное право решать, чего хочет, а чего – нет.

Хотя было бы здорово, если бы он сказал мне, чего хочет, но всякий раз, когда я пытаюсь заговорить о наших отношениях, он быстро меняет тему. И, хуже того… он ни разу не попытался затеять со мной перепалку с тех самых пор, как мы ходили на обед к мэру. То есть это продолжается уже полтора месяца.

Мне хочется зарыдать от мысли, что я не гожусь даже для того, чтобы он затеял со мной спор.

Однако я делаю глубокий вдох и приклеиваю к своему лицу приветливую улыбку.

– Да, несколько книг. – Я ставлю книгу, которую только что взяла, обратно на полку и поворачиваюсь, чтобы уйти. Восьми книг мне хватит, чтобы какое-то время не скучать. – Оказывается, детективы об убийствах так же популярны в Норомаре, как и у нас.

Хадсон глубокомысленно кивает:

– Что доказывает, что люди везде ценят тот факт, что они живы, а не мертвы.

– Ценят настолько, что им нравится читать о том, как умирают другие? – спрашиваю я.

– Это только заставляет их больше ценить, что сами они живы и здравствуют, разве не так? Кто-то умер, а ведь на его месте мог бы быть я. Хорошо, что это не так. – Он медленно крутит указательным пальцем. – Класс!

– Класс? – изумленно повторяю я. – Тебе бы еще брюки клеш для полноты картины.

– Точно. Думаю, мы оба знаем, у кого я мог бы их одолжить.

Я смеюсь:

– Это верно. Но они будут белыми, как в «Лихорадке субботнего вечера».

– Ты думаешь, я не могу носить белые брюки? – Он напускает на себя оскорбленный вид. – Так знай же, что в белом моя задница выглядит просто великолепно.

– Невелика заслуга. – Я улыбаюсь библиотекарше, молодой женщине, которая выглядит всего на пару лет старше меня, и протягиваю ей мой читательский билет. Затем опять поворачиваюсь к Хадсону и бормочу: – Твоя задница отлично выглядит во всем.

У библиотекарши округляются глаза, она закашливается слюной – но не перестает регистрировать книги, так что, думаю, она в порядке. Однако я бросаю на нее пристальный взгляд, когда она сама опускает глаза на его задницу.

– Ага, ты заметила. – Хадсон прижимает руку к сердцу, всем своим видом показывая, что тронут. – Затем поворачивается к девушке, которая занимается нашими книгами – и одновременно пожирает его глазами – и улыбается ей: – Привет, Доломи.