Шарм

Мне не нравилось делать это с лошадьми, и мне даже запрещали приходить на конюшню, потому что и мой отец, и мой инструктор считали, что я слишком уж мягок с животными. Но сейчас я не мягок. Я использую всю свою силу до последней капли, чтобы заставить эту тварь остановиться.

Несколько секунд это работает, дракон в ярости ревет и встает на дыбы – примерно так же, как на его месте сделала бы лошадь. Он сопротивляется, стараясь во что бы то ни стало высвободиться из моей хватки. Но передо мной и ним стоит Грейс, и я ни за что не сдамся без боя. Я не уступлю этой твари, какой бы огромной и злобной она ни была.

Если этот дракон хочет попытаться добраться до нее, сначала ему придется разобраться со мной.

Должно быть, он приходит к такому же выводу – и он явно не против, – потому что теперь он не просто встает на дыбы, он переворачивается брюхом кверху. Не знаю, что это за дракон, но точно знаю, что он не похож на тех драконов, с которыми я вырос. И не только потому, что он умеет летать брюхом кверху, но и потому, что он проделывает тот самый фокус, который проделывал прежде – только тогда я подумал, что мне показалось.

Он может перепрыгивать или через время, или через пространство, а может, и через то и через другое.

Не знаю, мне все равно. Я знаю одно – только что он находился в двух сотнях футов от Грейс, а в следующий момент почти повис над ней. А я – нет.

Вместо этого я на полсекунды зависаю в воздухе – в том самом месте, где он находился и откуда исчез. А затем я камнем падаю на землю. Это падение не убьет меня – я это знаю, – но это будет чертовски больно после того, как этот клятый дракон протащил меня по стене здания несколько минут назад.

Но намного хуже другое – он приземляется прямо перед Грейс с воплем, который, наверное, слышно в радиусе нескольких миль. И с того места, где я нахожусь, я не могу ему помешать.

Я падаю на землю, тут же перекатываюсь на ноги и мгновенно переношусь к Грейс, полный решимости оказаться между ней и драконом до того, как станет поздно.

Вот только я делаю это недостаточно быстро. Несмотря на боль, я напрягаю все силы, которые у меня есть. Но я не смогу добраться до нее вовремя.

Я должен хотя бы попытаться.

Я максимально ускоряюсь, несясь к дракону, но меня по-прежнему отделяют от него примерно двадцать пять футов, когда он изрыгает струю огня прямо на Грейс.

– Нет! – истошно кричу я.

Она не двигается с места, как и дракон, который продолжает направлять в нее непрекращающийся поток огня.

Но я уже рядом и ударяю его в бок, вложив в этот удар всю свою силу. Этот удар, нанесенный рядом с раной на шее, валит его на бок, и он оглушительно визжит от боли и злости.

Он поворачивается ко мне, и я дрожу, охваченный таким ужасом, какого прежде не знал. Нет, я боюсь не чертова дракона, мне страшно повернуться и увидеть, что стало с Грейс. С моей Грейс.

Но в неведении нет счастья – во всяком случае для меня, – и мне необходимо узнать, что с ней.

Поэтому я поворачиваюсь, ожидая худшего. Я оказываюсь совершенно не готов к тому, что вижу. Передо мной стоит Грейс – и в то же время не Грейс.

Поначалу мне кажется, что он сжег ее и она превратилась в пепел прямо у меня на глазах. У меня сжимается сердце, колени дрожат, меня переполняет ярость, подобной которой я еще не знал. Ярость, ненависть и боль – столько боли, что я не понимаю, что с ней делать, как удержать ее в себе.

Она выплескивается из меня, как взрыв сверхновой звезды, волной столь мощной энергии, что она наверняка уничтожит все на своем пути. А затем она превращается в черную дыру, в яму, полную отчаяния, такого неистового, такого опустошающего, что она могла бы поглотить и этот мир, и любой другой, который оказался бы рядом. Как и этого гребаного дракона.

С этой мыслью я и поворачиваюсь к нему, полный решимости уничтожить рептилию, чего бы мне это ни стоило. Но едва я делаю шаг в сторону от Грейс, как что-то касается моей руки.

Вздрогнув, я поворачиваюсь к ней и вижу, что меня касаются ее пальцы. Вернее, их каменные копии.

Она превратилась не в пепел, понимаю я, когда наши пальцы сплетаются. А в камень.

Грейс теперь состоит из камня. Но нет, она не стала похожей на статую. Эта Грейс – каким-то непонятным образом состоящая из камня, – как это ни странно, жива.

Глава 87 Позволь мне обратиться во что-нибудь каменное

– Грейс –

Дракон улетает, неистово хлопая крыльями и оглашая площадь истошными воплями. Я не знаю, куда он летит и собирается ли он вернуться, я знаю только, что теперь у меня есть секундная передышка. Как и у всех нас.

– Грейс! – кричит Хадсон и сжимает мою руку. – Ты в порядке? Ты… – Он замолкает, уставившись на меня, и его синие глаза ошарашенно округляются.

И я его понимаю, правда понимаю. Потому что со мной что-то не так. А может быть, дело не в том, что со мной что-то не так, а в том, что во мне что-то поменялось. В этом сомнений нет.