Шарм

Я перевожу взгляд на Хадсона, чтобы посмотреть, не хочет ли он что-то сказать до того, как я изложу наш план, но он только отходит назад, к остальным и ждет, когда я заговорю.

Меня охватывает ужас, и я вытираю свои вспотевшие ладони о джинсы, стараясь сделать это как можно более незаметно. Затем делаю глубокий вдох, приказывая себе не поддаваться панике, и начинаю:

– Во-первых, я бы хотела поблагодарить всех вас за то, что вы собрались здесь, чтобы помочь нам в этой битве, – говорю я, поворачиваясь на месте, чтобы иметь возможность посмотреть каждому из них в глаза. Они достойны этого, нет, они достойны куда большего, ведь они пришли сюда, чтобы сражаться. – Многим из вас было известно, что этого не избежать, что когда-нибудь вам придется противостоять Королеве Теней и вашему мэру. Мы не знали, что это произойдет одновременно, но зато так этот кошмар закончится быстрее.

Люди что-то тихо бормочут и кивают, соглашаясь со мной, и это помогает мне держать мою панику под контролем.

– Потому что мы не можем вечно продолжать бояться, что очередной день – очередной период темноты – станет для нас последним. Продолжать бояться, что наши жизни и наши семьи, которые мы создали здесь, в Норомаре, исчезнут, потому что этого пожелал какой-то там волшебник или какая-то там королева.

– Нет! – кричит кто-то из собравшихся. – Мы не отступим!

– Да, черт возьми, мы не отступим! – соглашается Нияз. – Это наш город. Это наши друзья. Это наша жизнь. И мы будем сражаться за них, пока в нас теплится жизнь. Мы не допустим, чтобы какой-то волшебник стер всех нас из бытия.

Многие одобрительно свистят и хлопают в ладоши, но мы с Хадсоном не присоединяемся к ним. Хотя я согласна с тем чувством, которое сейчас выразил Нияз, рукоплескания и свист, одобряющие войну, – это не по мне.

Мои родители учили меня, что драка – это последнее средство и что, если речь идет о чем-то неважном, всегда лучше избежать ее, чем пострадать самой или причинить вред кому-то другому. Но одно дело, когда какой-нибудь задира обзывает тебя на детской площадке или пытается исписать граффити твой велосипед, и совсем другое, когда некто ради достижения своих целей собирается уничтожить целый мир – и жизни множества живущих в нем людей.

Из-за такой битвы не стоит хлопать в ладоши и свистеть, но от нее нельзя и увиливать.

Ведь если мы проиграем, Суил изменит линию времени не только в нашем с Хадсоном мире, но и в этом. Мы не можем этого допустить – и не допустим. Наши друзья и все остальные жители Норомара достойны того, чтобы жить своей жизнью и чтобы над ними не висела угроза исчезновения просто потому, что кто-то решил отнять у них все по своей прихоти.

– Я разговаривала с Артелией – так зовут горгулью на площади, – если кто-то из вас хочет запомнить ее имя. Она согласилась освободить дракона времени, как мы и хотели.

Собравшиеся опять разражаются рукоплесканиями и одобрительным свистом.

– Но кое-что в нашем плане нам пришлось изменить. – Я опять пытаюсь заглянуть каждому из собравшихся в глаза, потому что теперь мне надо их убедить. Мне нужна их безоговорочная поддержка.

Я смотрю на Хадсона, который отвечает мне взглядом, как бы говорящим: «Ты справишься». И у меня прибавляется уверенности в том, что да, я непременно справлюсь.

– Проблема заключается в том, что мы не можем просто взять и освободить дракона времени. – Я качаю головой, думая о том, каким простым был план Суила. И как легко он мог бы его осуществить, если бы не самопожертвование Артелии. – Ваш мэр – волшебник времени, который ждал гибели двух драконов времени, чтобы вобрать в себя их магическую силу и таким образом получить возможность вернуться домой и изменить линию времени в моем мире. Но храбрая горгулья раскусила его замысел и провела почти тысячу лет в камне, чтобы не дать ему осуществить его. Но сегодня она пожертвует собой и освободит дракона.

Я смотрю на каждого из собравшихся и продолжаю:

– Мы не можем допустить, чтобы ее жертва оказалась напрасной. Если дракон убьет Суила своим огнем – то изменится линия времени вашего мира. Многие из вас, ваших друзей и родных перестанут существовать. Дракону нельзя позволить убить Суила с помощью своего огня.

– Тогда зачем вообще будить дракона? – спрашивает директриса школы Хадсона, Сания. – Если мы сделаем так, чтобы он и дальше спал, то драконий огонь никогда не коснется Суила, не так ли?

– Дело в том, что мы не можем убить этого волшебника иначе. Он слишком силен – мы не можем даже просто добраться до него. На данном этапе его может убить только энергия самого времени.

У всех округляются глаза, но затем они начинают кивать и согласно роптать.

Я продолжаю:

– Мы считаем, что есть только один способ спасти оба наших мира – убить драконшу времени и вынудить Суила вобрать в себя ее магическую силу. Потому что, если закачать в этого говнюка еще больше энергии, он не сможет с ней справиться, и она уничтожит его.

Все хлопают в ладоши и свистят, но я вскидываю руку, и толпа снова затихает.