Шарм

И не только из-за здешних красок – хотя да, этот повсеместный лиловый весьма странен, – но и потому, что даже сам рельеф этой местности не кажется мне нормальным – за неимением более подходящего слова. Он скалистый, каменистый, с зазубренными краями и крутыми спусками, ведущими в глубокие долины, усеянные ямами, похожими на воронки.

Все это больше похоже на мои представления о других планетах, чем на планету Земля. Но поскольку за последний год никто из нас не пользовался космическим кораблем, этому должно быть другое объяснение. Однако я понятия не имею какое.

Мы спускаемся по особенно крутому откосу, усыпанному острыми камнями и покрытому темными глубокими рытвинами, когда Грейс вдруг вскрикивает. Это первый звук, который она издала за последние сорок пять минут, если не считать тяжелого дыхания на крутых подъемах, и я вскидываю голову в тревоге.

Она, спотыкаясь, несется вниз, раскинув руки в стороны, чтобы не потерять равновесия, и я переношусь к ней, чтобы подхватить ее прежде, чем она растянет лодыжку или поранится, упав на острый камень. Но она удивляет меня, ухитрившись все-таки не упасть.

– Упс! – Она поднимает голову и смотрит на меня смеющимися глазами. – На этот раз мне едва не пришел конец.

– Не думаю, что это повод для смеха. – Даже я знаю, что говорю сейчас как мудак – слишком чопорно и официально, – но мысль о том, что Грейс может пострадать, беспокоит меня больше, чем я готов признать даже перед самим собой. – Тебе надо быть более осторожной.

Едва у меня вырываются эти слова, как от досады я уже готов дать самому себе пощечину – и не стал бы винить Грейс, если бы это сделала она. Но вместо того, чтобы оскорбиться и сказать мне не совать нос не в свое дело, она только смеется.

– Но так я лишила бы тебя поводов для жалоб. И на что бы ты стал сетовать тогда?

Это немного задевает меня, но она права.

– Я уверен, что смог бы что-нибудь придумать.

– Пожалуй, – соглашается она. Затем вцепляется в мое предплечье, поскольку земля становится еще более каменистой.

Чего-чего, а этого я точно от нее не ожидал, но сразу же замедляю шаг. И пытаюсь не отмечать про себя, насколько мне приятно прикосновение ее ладони к моему предплечью и то, что она инстинктивно потянулась ко мне за помощью, даже если это просто попытка не сломать себе шею.

Как только мы оказываемся внизу, Грейс убирает руку. Но она не отодвигается от меня, и я ловлю себя на том, что слежу за ней краем глаза, просто чтобы понять, могу ли я прочесть ее мысли.

Мне это не удается, что нисколько меня не удивляет, ведь с каждым днем она кажется мне все более – а не менее – загадочной. Но это все равно вызывает досаду.

– Ты же сказал это не всерьез, да? – спрашивает Грейс, когда мы начинаем преодолевать очередной подъем.

– Насчет того, что тебе надо быть осторожнее? – Я поднимаю бровь. – Конечно, я сказал это всерь…

Но она устремляет на меня такой взгляд, что я замолкаю на полуслове:

– Я не об этом, а о твоих словах, что недостатков у тебя больше, чем у большинства людей. Ты же сказал это не всерьез, верно?

– Еще как всерьез. Разве ты сама не успела меня узнать?

– Вообще-то да, успела. – Она отводит взгляд. – И думаю, ты совсем не такой плохой, каким хочешь казаться.

Я уверен, что за всю жизнь мне никто не говорил ничего подобного. Я не знаю, что с этим делать – и уж точно не знаю, что на это ответить. А потому я молчу и сосредотачиваюсь на том, чтобы переставлять ноги. И смотрю, не появится ли дракон, потому что мне не очень верится, что он действительно исчез.

Грейс видит, что я оглядываюсь, тоже осматривается и смотрит на меня с невеселой улыбкой:

– Я понимаю, что эта тварь может вернуться, и нервничаю.

Мне хочется спросить ее, почему в таком случае она не желает позволить мне перенести нас обоих подальше отсюда, но затем решаю, что, если я скажу это, она может счесть меня окончательным мудаком. Поэтому я просто киваю и говорю:

– Да, я тоже.

– Ты проверял, работают ли здесь твои магические способности? – Она моргает, глядя на меня, и я едва удерживаюсь от улыбки, вспомнив, как мы поссорились по поводу того, работают ли мои магические способности в моей берлоге или нет. Она настаивала на том, что я внушил ей идею – как это делают джедаи в «Звездных войнах» – за один присест съесть две пачки печенья «Поп-Тартс». Но честное слово, этой девушке не нужно никакого внушения, чтобы съесть все печенье «Поп-Тартс» в пределх видимости. Она продолжает: – Потому что если они работают и если этот дракон вернется, то ты, возможно, смог бы…

– Не если он вернется, а когда, – сухо отвечаю я. – Эта тварь не отступит. И да, я пытался во время атаки. И обнаружил, что в моем распоряжении нет ничего, кроме обычного арсенала вампира.

– Это так странно. – Она качает головой. – Я думала, что, возможно, ты не мог пользоваться своими магическими способностями в твоей берлоге, потому что…

– Потому что ты держала меня в заложниках в твоей голове? – договариваю я.

– Я не собиралась формулировать это таким образом, – отвечает она, закатив глаза. – Но да, это возможно.