Шарманщик с улицы Архимеда

Иаков спросил: «Зачем явились ко мне?»

Они отвечали: «Гермоген послал нас, мы должны были доставить ему тебя и Филета, но как только мы подлетели к твоему дому, ангел Господень связал нас огненными цепями и много мучил».

Иаков сказал: «Ангел Господень отпустит вас, возвратитесь к Гермогену и доставьте его самого связанного сюда, но не делайте ему слишком больно!»

И они отправились туда, схватили Гермогена, заломили ему руки за спину, связали его так и отнесли к Иакову и поставили перед Иаковом и сказали Гермогену: «Ты прислал нас сюда, для того, чтобы мы мучимы были и сгорели».

И они попросили Иакова: «Дай нам власть над ним, чтобы мы могли отомстить ему за зло, которое он хотел причинить тебе и за огонь, который жёг нас».

Иаков сказал духам: «Посмотрите, вот Филет стоит перед вами, почему не нападаете на него?»

Они отвечали: «Мы не могли бы в твоей келье и муравья обидеть».

Иаков сказал Филету: «Ответим добром на зло, как завещал нам Господь, Гермоген заколдовал тебя, а ты освободи его».

И Гермоген был освобожден от пут и стоял перед Иаковом и стыдился сильно.

И сказал ему Иаков: «Иди восвояси, не в наших обычаях обращать [в христианство] насильно».

Гермоген ответил: «Злые духи убьют меня. Дай мне что-нибудь твое, тогда они не тронут меня».

И Иаков дал ему свой посох. Гермоген взял посох и ушел к себе, собрал свои бесовские книги и принес назад к Апостолу и положил их перед ним, чтобы тот сжег их. Но Иаков не хотел, чтобы кто-то пострадал от смрада и повелел бросить их в море. Гермоген сделал это, вернулся к Апостолу, [встал перед ним на колени] обнял его ноги и попросил: «Спаситель душ, прими раскаяние того, чьи зависть и злоба преследовали тебя!»

Итак, он обратился [в христианство] и был так полон страха Божия, что сотворил многие [добрые] знамения…

Далее в «Золотой легенде» рассказывается о том, как Иакова за проповедь учения Христа обезглавил Ирод Агриппа, внук Ирода Великого, как тело апостола само собой приплыло в Испанию и какие Иаков сотворил чудеса после смерти.

В геометрическом центре гравюры – таз или круглое корыто, в котором ведьмы варят из человеческих костей и прочих несимпатичных продуктов свое колдовское варево. Таз этот покоится на своеобразной жаровне – стоящем скелете козла, в котором бушует пламя. Внутри таза – котел с ручками. Из него валит пар. С мухами, шершнями и слепнями. Пар этот уносится в небеса.

Чуть левее котла стоит Иаков. Правой рукой он благословляет, в левой держит посох. Вокруг его головы – нимб святого.

«Церемониймейстер», неприятный демон с птичьим лицом и большим животом, держащий в четырехпалой руке что-то вроде скипетра или письменного прибора, повернул в сторону апостола свою морду в капюшоне. Церемониймейстер напоминает демона с берлинской картины Иеронима Босха «Святой Иоанн на Патмосе», только этот бес, надо признать, как и все брейгелевские бесы – не так фантастичен, как его босховский оригинал; нечистые духи Брейгеля – это что-то органическое, почти естественное, босховские же зачастую – не от мира сего, нечто гротескно биомеханическое. Почти вся остальная нечистая рать как бы и не замечает Иакова.

Странно то, что на Иакова не обращает внимания и вызвавший его своими чарами колдун Гермоген, бородатый старичок, похожий на апостола, в шапке-колпаке, сидящий в кресле и читающий колдовскую книгу. Перед Гермогеном – деревянный треножник, на нем еще один котел. В треножнике, как в клетке лежит пузом кверху нечистый дух. Тело его конвульсивно изогнуто, голова запрокинута, пасть открыта. Похоже, этот треножник – место его мучения. Или экстаза. Из котла как из трубы валит пар или дым, или огонь. Чуть выше головы святого, в этом пару образовалась звезда или вихрь, или светящийся диск, бросающий в четыре стороны магические лучи. Иаков смотрит на это чудо. Возможно, этот вихрь и перенес его сюда, на чёртову кухню.

Третье действующее лицо легенды – ученик чародея Филет – сидит скорчившись, босой, в монашеской одежде, опустив голову, почти спиной к зрителю на небольшой табуретке. Вокруг него очерчен круг, слева на него дует убийственным паром с ядовитого супчика ведьма, справа и сверху – компания нечистых духов с птичьими клювами забавляется какими-то дурацкими щитами или тарелками, один из них замахивается на Филета палкой, похожей на московскую милицейскую дубинку прошлых лет.

Заколдованный бесовщиной, сидящий внутри магического круга в окружении нечистых духов Филет – напоминает Хому Брута из «Вия» в церкви с мертвой панночкой и гномами. Я давно подозреваю, что черти, чудовища и колдуны Гоголя пришли в его прозу не из малороссийского фольклора, а ничтоже сумняшеся заимствованы им из западноевропейской графики и живописи, которые он любил и хорошо знал, но прямых доказательств у меня не много…