Шашлык из леопарда

Днем, в ее отсутствие, спецы починили апппаратуру, доложив о причине поломки. Злой умысел можно было предположить, но явных следов не нашлось. Поздним вечером, пока жена была в душе, Петер Шлегель открыл ноутбук, еще разок включил канал и выругался — "Черт возьми!". На глазах изумленного босса, Анна ложилась в свою постель вместе с любимой подругой да еще с какой-то странной длинной штукой при подруге. "Черт возьми!" Жена уже выходила из душа. Петер Шлегель быстро выключил ноутбук и улыбнулся жене, очень порадовав ее такой редкой нежной улыбкой. В эту минуту сам Петер Шлегель уже ничему не радовался, в том числе и тому сюрпризу, который он подготовил к утренней встрече с Анной.

Глава 3. БОРЗЫЕ НАГОТОВЕ

Ленка хитро наблюдала за ней сзади, все еще нежась в чужой постели.

— Ты что, хочешь тут у меня до вечера остаться? От мужа-садиста скрываешься? — кольнула она, прополоскав рот от зубной пасты.

— Почему "садиста"? — в зеркале хлопнула глазами Ленка. — Все на даче, а я к ним не хочу, тоже отдыхаю, как могу.

Анна зашла в душевую кабину, задвинула полупрозрачную дверцу, включила первым делом массажные форсунки. В спину приятно воткнулись нежные водяные иголочки…

— Ага, значит, ты все еще хочешь побыть приманкой… — крикнула она из кабинки своей подруге. — Про тебя все ясно!

— Это мне теперь про тебя все ясно! — крикнула в ответ Ленка. — Ничего у тебя тут такого нет! Ни маньяка, ни любви! Ты как стеклышко!

Сердце кольнуло. Она включила холодный душ… Мощный ледниковый поток смыл внезапную обиду вместе со злобной ответной реакцией. Нет, это Ленке удалось кольнуть. Понятно, что нечаянно…

— Ты про любовь-то там это… поосторожней, подруга! — негромко призналась она, фыркнув брызгами в стеклянную стенку кабины.

Ленка несколько секунд не отвечала, и она пустила воду потеплее. Потом смутный силуэт подружки появился за стенками кабины. Дверца немного отодвинулась.

— Ладно. Пардон, я нечаянно, — повинилась чуткая Ленка. — Это я так. Все у тебя есть, что нужно. Все будет, что захочешь. Ты ж супервумен.

— Задвинь, а? Дует, — сказала она. — Прощаю.

Ленка закрыла дверцу и тоже стала чистить зубы, помыв новую щетку жидким мылом.

— Цезаря, конечно, жалко, — заодно посочувствовала подруга. — Давай я тебе нового привезу. Я с Лешкой через месяц в Италию еду.

— Спасибо, мне чужих трофеев не нужно… — необидно отказалась она. — Я потом сама.

— Ну да. Понимаю. Великим охотникам чучел не дарят… — не в бровь, а в глаз ответила Ленка. — Я так думаю, аномалия с этой головой объясняется просто…

— Да?! — не ожидала она.

— Этот Юлий Цезарь был не итальянским, а китайским… Вот и весь фокус.

Объяснение показалось ей таким тупым, что совершенно правдоподобным. Она окончательно согласилась с таким разоблачением чуда, когда они с подругой деловито размешивали в пиалах мюсли с йогуртом.

Вранье, что понедельник день тяжелый. Если выходные прошли успешно и точно по намеченному плану, то наступление рабочего дня, будь то понедельник или нет, не раздражает и даже может вызывать приятное предвкушение.

Во всяком случае парковка в тот день не раздражала. Оставив свою "мазду" на любимом месте, на углу и с краешку, она сразу поднялась к боссу. Кабинет босса сверкнул стеклянными углами его стола, похожего на разбитое и упавшее грудой огромное окно супермаркета.

Босс в новом галстуке от Босса показался ей не то, чтобы в плохом настроении, а какой-то слегка потерянный и опустошенный. На всякий случай она приготовилась к неприятностям, что не испортило ей настроение. Она любила неприятности: мелкие готовили к большим, а если больших вслед за маленькими не случалось, то жизнь и вовсе удавалась.

— Доброе утро, Анна, как дела, как настроение? — справился босс даже с улыбкой, но как всегда "автоматом": запас эмоций у него был небольшой, и он любил приберегать их к деловой, существенной части беседы.

— Доброе утро, Петер, дела и настроение — как всегда. По бизнес-плану, — веселой скороговоркой ответила она.

Босс улыбнулся, но на самом деле поморщился. Чем-то он был недоволен, но она видела, что прямо не скажет. У нее самой настроение было прекрасное, поэтому интрига взбодрила ее. И она стала выглядеть еще лучше. Провидев это без зеркала, она тоже улыбнулась — себе, не боссу.

— Авралов сейчас у тебя нет? Затыков, косяков? — Все-таки Петер Шлегель так и не уяснил до конца смысл российского слова "косяк" и потому вкладывал в него куда более широкое значение.

— Конвейер в штатном режиме, Петер. Если у тебя есть проблема, могу подхватить, — стала догадываться она. — Хохлова к концу недели продаем. Если Брагоевич наконец предложит ему долю на их заводике в Троицке, то я обнаглею и предложу ему туда команду.

— Кому?

— Брагоевичу, конечно, — удивилась она вопросу босса.

Возникло ощущение, что он думает о чем-то постороннем. Редчайший случай!

— …Я думаю, здесь наших еще тысяч сто пятьдесят. Как минимум, — добавила она, решив на всякий случай отвлечь его от этих не известных ей, посторонних мыслей.

Босс только кивнул, потом сказал:

— Хорошо? Что у нас с кардиналом Мазарини?