Шатун

— Занятная история, — усмехнулся Ицхак. — Но я о другом Шатуне речь веду: о Лихаре, сыне Листяны. Тебе не приходилось о нем слышать, Борислав?

— О Листяне много говорили в дни моего отрочества, он ведь спорил с моим дедом за власть над радимичской землею. Что же до Лихаря, то действительно был такой ухарь в наших краях лет двадцать тому назад. Но сын ли он Листяны или самозванец — не знаю. Думаю, все-таки самозванец.

— Почему? — насторожился Ицхак.

— Много было разговоров о несметных богатствах Листяны Колдуна, о реликвиях неслыханной божественной силы, но ничего существенного Лихарь радимичской земле не явил. Собрал только вокруг себя шайку шалопуг, которые разбойничали на дорогах и немало людей пограбили и погубили.

— А ты был знаком с Лихарем?

— Я ведь книгочей, — улыбнулся почти застенчиво Борислав. — Хотелось мне на Слово хотя бы краем глаза взглянуть, но до Лихаря я так и не добрался. Хотя своих людей я к нему посылал, и однажды его шалопуги едва меня не убили. Смутные то были времена для радимичской земли.

— А жрецы Кибелы интересовались Лихарем?

— Землю носом рыли, — усмехнулся Борислав. — Золота сулили столько, что у многих голова кружилась. И не пустые это были посулы, коли в круговерть вокруг Лихаря ввязался такой почтенный человек, как Моше. От Моше я узнал, что с вывезенными Листяной реликвиями богини Кибелы ушла из того храма божественная сила. А вместе с главным храмом стали хиреть и иные. Жрецов Кибелы стали гнать с земель, где прежде почитали и одаривали. Иные боги стали там возвышаться, а превыше всех ваш иудейский бог Ягу.

— И Моше решил помочь врагам своего Бога? — слегка удивился Ицхак.

— Кто знает, что на уме у старого Моше, — пожал плечами Борислав. — Вы, иудеи, не верите в силу чужих богов, а значит, и их фетиши для вас ничто. Так почему бы не вернуть побрякушки владельцам за хорошую плату?

— Резонно, — согласился Ицхак. — Но сдается мне, Борислав, что и ты не веришь в силу Слова?

— А вот здесь ты ошибаешься, Ицхак, — возразил Сухорукий. — Сила богов в людях, которые им поклоняются. И если люди верят в священную суть предметов, связанных с теми богами, то обладание ими утраивает их силы.

— Так что же все-таки случилось с Лихарем? — уклонился от спора на щекотливую тему Ицхак.

— Сгинул, — равнодушно отозвался Борислав.

— А если не сгинул, а только личину поменял? — мягко улыбнулся хозяину гость.

— Это вряд ли, — расплылся навстречу гостю в ответной улыбке Борислав. — С оборотнями мне до сих пор сталкиваться не приходилось, хотя баек о них я наслушался сверх меры.

— А мне вот привелось столкнуться, — вздохнул Ицхак. — И будь уверен, Борислав, оборотень самый что ни на есть настоящий.

— Кого ты имеешь в виду? — насторожился хозяин, по лицу гостя определивший, что тот не шутит.

— Боярина Драгутина.

Глаза Борислава сверкнули такой ненавистью, что Ицхак невольно поежился.

— По моим сведениям, боярин Драгутин сыграл не последнюю роль в вокняжении брата твоего Всеволода, изрядно прищемив хвост гану Жиряте.

— Хвост он прищемил не только Жиряте, но и мне, — не стал запираться Борислав. — Очень хитрый и очень коварный человек этот боярин Драгутин. И в молодые годы он был истинным сыном своего отца, которого у вас в Хазарии зовут хитрым лисом.

— Сын пошел дальше отца и стал оборотнем-шатуном, — усмехнулся Жучин.

— Мой сестричад ган Карочей говорил о каком-то десятнике из дружины кагана, якобы опознавшем в Драгутине Лихаря, но я ему не поверил. По-моему, этот человек просто ошибся либо никогда не видел ни того, ни другого.

— Исключено, — покачал головой Ицхак. — Бахрам не мог ошибиться. Вот уже двадцать лет он ходит по следу Лихаря и даже оказал ему кое-какие услуги.

— Например?

— При посредничестве твоего старого знакомого Хабала Бахрам выполнил заказ Лихаря и убил Жиряту.

— Так это Лихарь устранил гана Жиряту?! — Удивление в голосе Борислава было неподдельным. — Вот ган Митус удивится, если ему об этом рассказать!

— Я думаю, он знает, — мягко поправил хозяина гость. — По словам того же Бахрама, ган Митус был заинтересован в смерти своего отца.

— Теперь понятно, почему он так ему доверял! — в сердцах проговорился Борислав.

Ицхак в ответ деликатно промолчал, не желая ставить хозяина в неловкое положение. Эта оговорка Борислава подтвердила его догадку о том, что Лихарь-Драгутин в течение двадцати лет водил за нос Моше и Митуса, а возможно, и Борислава Сухорукого. Именно знание тайн противников и позволило Драгутину восторжествовать в радимичских землях, нанеся поражение не только Митусу, Моше и Бориславу, но и Горазду с Ицхаком, которым досталось во чужом пиру похмелье.

— Не исключено, что Лихаря вообще никогда не было, — задумчиво проговорил Ицхак. — А был тогда и сейчас есть боярин Драгутин.

— Ты считаешь, что Шатуненок сын Драгутина?

— Возможно, — пожал плечами Ицхак. — Но это не так уж важно. Мало ли под славянскими крышами растет подкидышей, которым приписывают самых невероятных отцов и матерей. Драгутин нашел такого отрока и использовал для своих целей.

— И что это за цели? — спросил Борислав.