Шатун

— Не знаю. Старуху я одну встретил, Горелухой ее зовут. Она обещала меня к Листяниным схронам проводить. Велела ждать ее в разрушенном городце, который принадлежал раньше колдуну. Но там сейчас сидит боготур Торуса. Его мечники вздумали меня ловить, еле ноги унес. Если бы не боготур, я бы уже добрался до Листяниных схронов.

Ган Горазд, похоже, поверил в рассказ Искара. Забегал по горнице, обстукивая половицы желтыми сапожками. Да и было от чего забегать. В схронах Листяны золота и серебра несчитано. А прилипчивая жадность сгубила уже не одну душу и увела в места, которых все страшатся. И что за тяга, в самом деле, у людей к золотым цацкам? Живешь в достатке, сыт и пьян, так скажи богам спасибо, не путайся с нечистью, храни душу от пакости, так ведь нет — обязательно надо в грязи измараться. Искара золото не манило, и более всего он хотел сейчас вернуться в родное сельцо, под Данборов кров, где излишков не было, но и с голоду никто не пух.

— Ты считаешь, что путь к схронам колдуна начинается из городца, занятого Торусой? — спросил Горазд, останавливаясь напротив сидящего у стола Искара.

— Наверное. Только колдунья к городцу не подойдет, пока там сидит Велесов ведун. Не хочет нечистая связываться с боготуром.

— А ты уверен, что она тебя не обманывает?

— Так ведь ей Шатун приказал отдать мне Слово, которое в схронах спрятано.

— А зачем тебе это Слово?

— Чтобы освободить мать из Страны Забвения. Таков у нас был уговор с Шатуном.

— А золото? — напружинился Горазд.

— Всего золота нам не унести, — влез в чужой разговор расторопный Осташ. — В тех местах разбойников и бродяг несчитано. Пришибут — и дело к стороне. Вот я и говорю братану: надо пристать к сильному человеку. Который и Торусу прогонит из городца, и от бродяг защитит.

— Легко сказать, — возмутился Сорока. — Избыть боготура, засевшего в городце. Это сколько усилий же понадобится!

— Так ведь недаром же, — пожал плечами Осташ. — Мы с братаном люди не без понятия и всегда готовы поделиться. Десятины нам хватит за глаза, а остальное твоим будет, ган Горазд.

— Не лопнешь от десятины?! — проворчал Сорока. — Вот ведь жадность человеческая!

— Чья бы корова мычала, — не остался в долгу Осташ.

Искара слегка удивило вмешательство Осташа, но спорить с ним он не стал. В конце концов, делить золото Листяны еще рано и разговор идет пока что о пустом. Искару не золото было нужно, а Слово, и ради него он готов был сговариваться хоть с кем, пусть даже и с хазарским ганом.

— А если доберемся до Листяниных схронов — ты сумеешь снять заклятие? — спросил Горазд.

— Думаю, что это заклятие само падет, когда сын Шатуна ступит на порог схрона.

Глава 14 ЖЕНКА РАДА

Ган Горазд, отпустив отроков, Сороку оставил. Было что обсудить и над чем вместе подумать. Горазду от рассказа шатуненка даже жарко стало. Ган припал к кубку с вином и осушил его с жадностью. Пролившиеся из кубка красные капли расплылись по белому полотну рубахи, но он этого даже не заметил. А Сорока поежился — плохая примета. Князь Твердислав вот так же пил красное вино — если не из этого кубка, то из похожего. И уже схоронили Твердислава. Хорошо, если душа его все-таки нашла дорогу в Страну Света. Тризну по князю справили знатную.

— Не врет шатуненок? — обернулся Горазд к приказному.

— Непохоже. На вид отрок простодушный.

— Не верю я в простодушных оборотней.

— Так ведь он не Шатун, а только сын Шатуна. Вырос Искар в семье простой, далекой от княжьих и ганских хитростей. Вряд ли он мог нам так складно наврать.

— Его братан Осташ врет еще складнее, — усмехнулся Горазд.

— Про шатуненка нам не Осташ рассказал, а Туча, — напомнил Сорока. — Торуса-то ведь не зря под себя городец подгреб, когда слух по нашим землям пошел о Шатуне.

Раскинув умом, Горазд пришел к выводу, что приказный в своих догадках прав. И боярин Драгутин, и боготур Торуса знают о Листяниных схронах. Ган сам слышал разговор божьих ближников, состоявшийся в этом тереме еще зимой. Тогда Горазду показалось, что боярин сочувствует Торусе и склоняет волхвов к поддержке расторопного боготура. Но если в этом деле замешан даджан, то гану трудно будет противостоять ему в одиночку. Торуса, это еще куда ни шло, но за боярином Драгутином стоят очень мощные силы.

— Разве что у Ицхака попросить помощи? — осторожно заикнулся Сорока.

— А почему не у гана Митуса? — насмешливо прищурился Горазд.

— С ганом Митусом я бы связываться не стал. Зачем занятого и важного человека втягивать в сомнительное дело? А потом, всем известно, что ган Митус делиться не любит.

— А Ицхак Жучин любит?

— С Ицхаком ты на равных, ган, — возразил Сорока. — В случае нужды можешь потребовать долю силой.