Щедрый Буге (СИ)

Последний день осени ознаменовал перелом в охоте. После сильных снегопадов Пудзя, наконец, сжалился над нами и дал долгожданную "команду" - соболя начали тропить. Как говорит Лукса - Пудзя все видит, Пудзя не обидит терпеливого охотника.

Утром старый промысловик повел меня к Разбитой, где появилось много тропок. Он хотел на месте показать, как ставить капканы на подрезку. Шли долго. Я все время отставал.

55

- Хорошо иди. Такой большой, а ходишь как черепаха, - недовольно ворчал Лукса. Он был не в духе. В такие моменты наставник становился насмешливым и начинал ехидничать, а если попадал в точку, то распалялся еще пуще.

- Ну-ка, что это? - не замедлил он с вопросом, указав посохом на наклонный снежный тоннель.

- А то не знаешь?!

- Не крути хвостом, как росомаха. Отвечай, если чему научился.

- Осмелюсь сообщить, учитель, это белка откапывала кедровую шишку.

- А, по-моему, это работа кедровки, - пытаясь сбить меня, возразил Лукса.

- Никак нет, дорогой учитель. Кедровка, мотая головой, разбрасывает снег на обе стороны, а белка снег отбрасывает лапками назад. Так что это раскопка белки. Она чует запах кедрового ореха даже сквозь метровый слой снега.

- Молодец, елка-моталка. Тебя не купишь, - повеселел старик, одобрительно похлопывая меня по рукаву, так как до плеча дотянуться ему было непросто. Лукса, как и всякий настоящий учитель, всегда радовался и гордился моими успехами.

Под Разбитой появились сначала одиночные следы соболя, а потом и тропки. Бывалый следопыт, только глянув, сразу отмечал: "Это двойка, это тройка". А я никак в толк не возьму, по каким приметам он определил сколько раз тут пробежал зверёк. Вроде ничем тропки и не отличаются друг от друга. Да и тропки ли это? Заметив мой непонимающий взгляд, Лукса пояснил:

- Смотри сюда. Одиночный след - широкий, глубокий, нечеткий, а на тропке мелкий, ясный.

И сразу стал показывать, как устанавливать капкан на подрезку. Понаблюдав с полчаса, как Лукса маскирует ловушки, я полез на сопку

закреплять урок на практике. Продираясь сквозь белоразукрашенные

56

пойменные крепи, перевитые тонкими, но прочными лианами коломикты и аргутты, изрядно умаялся. Взгляд, жадно шаривший в поисках собольих следов, сначала натыкался только на многочисленные наброды изюбрей да кабанов. Зато на скосе длинного отрога меня ожидали прекрасные тропки.

Солнце в своем вечном движении неумолимо клонилось к гребню темно-синих гор. В низинах уже стоял густой сумрак, и я успел поставить всего два капкана. Первый - на горбатом увале, в том месте, где соболь поймал и съел сразу двух мышей, а второй - в начале крутого распадка. Выезжая из ее устья, врезался в самую гущу аралий и при падении сильно оцарапал лицо об их острые шипы.

всегда старался держаться подальше от этих безжалостных, густорастущих "деревьев". Высотой они обычно метра три-четыре. Ствол голый, без ветвей. Сплошь утыкан длинными и прочными, как сталь шипами, острыми как зубы щуки. Если пройти сквозь заросли аралии сотню шагов, то от одежды останутся одни лохмотья.

Завтра выйду на охоту пораньше. Тропки, тропки искать надо. Охота! Настоящая охота начинается!

Ловля на приманку - скучное занятие. Изо дня в день ходишь по проторенным, надоевшим до оскомины путикам. Все привычно. Ничто не задерживает взгляд. То ли дело подрезка! Чтобы найти хорошую тропку,

нужно ходить по новым местам, а это всегда новые впечатления и неожиданные встречи.

Вчера было ясно и морозно. Углы палатки впервые обметало инеем. Сегодня же потеплело. По радио обещают снег, а это ой как некстати: капканы на подрезку засыплет, а их у меня девять штук уже стоит. Вся работа пойдет насмарку. Правда, хорские "синоптики" - вороны - каркают на мороз. Надеюсь, что чуткие птицы не обманут.

Первое время я относился к их прогнозам без особого доверия. Но точность предсказаний этих смышлёных птиц быстро развеяла мой скептицизм.

57

Например, если вороны каркают дружно - быть холоду, устроили в небе хоровод - скоро поднимется ветер.

Весь день расставлял новые ловушки. Устал до изнеможения, но несмотря на это, всё же полез еще дальше в сопки. Ничего с собой не могу поделать. Постоянно тянет заглянуть за горизонт. Вскоре стали попадаться уже не тропки, а настоящие торные дороги, и принадлежали они не соболю, а хозяину уссурийских дебрей - тигру. Его огромные следы перемежались с кабаньими. На вершине сопки все тигровые тропы сходились и тянулись вдоль гребня к перевалу. Судя по округлой форме отпечатка - это след самца. (У самок след более продолговатый.)

Снедаемый любопытством, я пошел вдоль торной тропы. На выступе утеса под многовершинным кедром обнаружил лежку. Похоже, что правитель таежного царства часто бывает здесь: отдыхает, обозревает свои владения. Вид отсюда действительно великолепный. И словно в награду за смелость (признаюсь, всё же было страшновато), я впервые имел возможность рассмотреть мощный горный узел на юго-востоке, откуда берет начало самая труднодоступная в этих краях река Чукен.